Приветственное слово и доклад

Митрополита Омского и Таврического Владимира

на пленарном заседании

Омских областных Рождественских образовательных чтений

«Александр Невский: Запад и Восток, историческая память народа»

(12 января 2021 года)

 

 

 

Ваши Преосвященства!

Уважаемые дамы и господа!

Дорогие отцы, братья и сестры!

 

В этом году вся Русская Православная Церковь, вся Россия отмечает знаменательный юбилей – восьмисотлетие со дня рождения великого русского святого, полководца и государственного деятеля – благоверного князя Александра Невского.

Не нужно, думаю, напоминать его биографию, останавливаться на его трудах, понесенных во славу Православной веры и Отечества и подробно описывать его ратные подвиги, совершенные ради их защиты. Они хорошо известны даже школьникам; о его личности написаны книги, сняты кинофильмы, ею вдохновлены многочисленные произведения искусства. Поэтому задумаемся лучше о том, что сегодня для нас значит личность святого благоверного великого князя? Чем, кроме того восхищения перед его историческими заслугами, которое мы испытываем, она для нас важна?

То, что это вопросы не праздные, не случайные, отражено в самом названии наших Рождественских чтений: «Александр Невский: Запад и Восток, историческая память народа». Мы видим, что в нем присутствует как бы два измерения: пространственное – «Запад и Восток» и временнóе – «историческая память народа». Таким образом, личность великого князя дана в едином и многообразном космосе русской духовной культуры, ее истории, ее современности.

С Востока каждое утро восходит над миром Богозданное животворящее светило – солнце. Божественное Солнце Правды Христа Спасителя мы именуем в молитвах Востоком – то есть Восходом – Свыше; с высоты Востоком Христос назван и в тропаре Его Рождества, которое мы с вами празднуем в эти дни. На востоке зажглась Вифлеемская звезда; с востока были и мудрецы-волхвы, пришедшие поклониться Богомладенцу Христу. «Светом с Востока» было названо новое, распространявшееся в Римской империи Христианское вероучение. На восток обращен алтарь Православного храма; сама наша Православная Церковь не случайно называется Восточной. Восток, таким образом, символизирует начало всякого дела, всякого благого начинания, освещенного утренней зарей. Окончилось время ночной тьмы, человек встает ото сна и полон сил; восток – это рождение, начало новой жизни, когда дух утренеет и духовно обращается в молитве ко храму святому своего Творца.

А что же есть Запад? Это место сумерек и тьмы; место, откуда солнце последний раз проливает над миром слабеющий свет, прежде чем скрыться за горизонтом. Вечерняя заря тоже прекрасна, но она быстро угасает, наступает тьма. Это очень тонко чувствовали христиане первых веков, призывая в это время особенно усердно молиться, что нашло отражение в проникновенных словах древней молитвы «Свете тихий»: Пришедше на запад солнца, видевше свет вечерний, поем Отца, Сына и Святаго Духа…

Таким образом, «Запад и Восток» – это не просто абстрактные понятия и географические ориентиры; это – и духовные координаты, в которых с самого момента своего зарождения развивается русская государственность, гражданственность и культурное самосознание. Другая географическая пара, «Север и Юг» никогда не была столь же важна в нашей истории; никакие серьезные цивилизационные угрозы не исходили для нее ни с севера, ни с юга. Лишь в относительно недолгий по историческим меркам период, с конца пятнадцатого по первую половину семнадцатого века, опасность для России исходила с юга, со стороны крупного и мощного в то время Крымского ханства. Запад же и Восток, как важнейшие координаты, присутствуют в русской истории, русской культуре с самых ранних времен и до сего дня.

При этом, конечно, нужно отдавать отчет в относительности этих понятий. Так, Восточная Римская империя, или как ее стали позже называть европейцы – Византия, географически находилась на юго-западе от Киевской Руси. Чем она была для Руси, к какой цивилизационной зоне – Востока или Запада – ее следует отнести? С одной стороны, Византия была частью европейского мира, европейской цивилизации. Сами византийцы называли себя римлянами, «ромеями», и считали себя наследниками культуры, созданной Римской империей. И это общее наследие, не говоря уже об общей Христианской культуре, объединяло византийцев с их западными соседями, европейскими народами, и одновременно отделяло от восточного мира ислама, который строился на совершенно иных религиозных и культурных основаниях.

С другой стороны, Византию в те времена, когда происходило Крещение Руси, нельзя полностью отнести к Западу, нельзя считать только европейским государством. И это, опять же, не только потому, что значительная часть ее владений находилась по другую, азиатскую, сторону от Босфора. Византия была Востоком Европы, и теснейшие духовные, культурные и политические связи соединяли ее не только с Европой, но и государствами, находившимися значительно восточнее: с Христианскими государствами Закавказья – Грузией и Арменией, а также с Сирией, с Христианскими общинами на территории Арабского халифата, от Египта – до Средней Азии… Само Богослужение византийской Церкви уже тогда отличалось от Богослужения в тех странах, которые окормлялись из Рима; и хотя до великого раскола Церквей было еще далеко, основные предпосылки к нему уже сложились.

Поэтому говоря «Восток» или «Запад», необходимо помнить об относительности этих понятий, о том, что в разные исторические эпохи они могли иметь разное содержание. Но как бы оно не различалось, как бы не менялись политические границы, географические представления и культурные традиции – духовный смысл противоположения Запада и Востока остается неизменен.

По непостижимому Божественному Промыслу Россия, русская государственность находится на пересечении Востока и Запада. Для западных европейских народов она – Восток, для восточных, азиатских – Запад. В этом она в какой-то мере продолжает ту историческую роль, которую играла на протяжении многих столетий Византийская империя. Общим для Византии и Руси было и то, что в двенадцатом-тринадцатом веках они стали объектами массированного натиска с Запада, получившего наименование крестовых походов. Для Византии, как известно, это завершилось катастрофой – в 1204 году крестоносцы захватили и разграбили Константинополь.

И для русских княжеств эта западная экспансия могла закончиться еще более трагически. В те же годы крестоносцам удалось сломить сопротивление прибалтийских племен и выйти к границам русских земель. 9 декабря 1237 года папа Григорий IX в своей булле обратился к шведскому архиепископу с призывом начать крестовый поход против финских народов и их «близких соседей», то есть, прежде всего, русских, в союзе с которыми эти народы противились католической экспансии. С благословения папы и при активном участии его посланников был сформирован тройственный союз, включавший датских крестоносцев, располагавшихся в Эстонии и Финляндии, тевтонцев из Ливонии и шведских рыцарей. Это, как отмечают историки, был единственный раз, когда объединились три силы западноевропейского рыцарства: шведы, немцы и датчане.

В 1238 году римский папа благословил короля Швеции на крестовый поход против новгородских земель, а всем участникам этого похода обещал отпущение грехов. В 1240 году шведы и немцы перешли к активному вторжению. Нет, не соображениями веры была вызвана такая воинственность. Вспомним, что в эти годы почти вся Русь была обескровлена монгольским нашествием; крестоносцы, их союзники и их идейные вдохновители рассчитывали на легкую добычу. Русским жителям грозила не только утрата Православной веры, но и полное истребление, как это уже произошло со многими прибалтийскими племенами, попавшими под иго крестоносцев.

В 1240 году шведские рыцари должны были наносить первый удар по Новгороду с севера, со стороны реки Невы. Захват Новгорода – единственного не покоренного Батыем крупного русского города северо-западной Руси должен был стать концом русской государственности, которая бы отныне была разделена между Золотой Ордой и западными королевствами. Однако этому замыслу не суждено было осуществиться. Шведы, как известно, были разбиты молодым новгородским князем Александром Ярославичем и надолго отказались от дальнейших попыток нападения на новгородские земли.

Но оставались еще немецкие рыцари. Они захватили крепость Изборск, разбили посланный на выручку Изборску отряд из Пскова, а вскоре взяли и сам Псков. Тем временем неразумная новгородская знать, надеясь на собственные силы, изгнала князя Александра Ярославича. А немецкие рыцари продолжали наступление; зимой они уже стояли в тридцати верстах от Новгорода.

Страшно даже представить, какая участь ожидала бы северно-русские земли, если бы святой князь Александр не вернулся в Новгород и к началу 1242 года не смог отбить все захваченные немцами территории! 5 апреля того же года на льду Чудского озера он одержал над ними решающую победу.

Дорогие братья и сестры! Вспоминая сегодня святого благоверного князя Александра Невского, мы снова и снова поражаемся не только его мужеству, но той государственной мудрости, которой наделил его Премудрый Господь. Одержав столь славные победы на Западе, он стремился всеми возможными мирными путями обезопасить Русь с Востока. Он понимал, что раздробленная и разобщенная Русь не может устоять против Ордынской империи, – значит, пути сохранения Русской Церкви, русской государственности следовало искать на Востоке. И по зову хана Бату отправился он в ордынские пределы, зная, что до него там уже были казнены князья-мученики, отказавшиеся поклониться языческим кумирам. Святой Александр готовился принять такую же смерть, ибо верный Христов не может поклониться идолам, но не ехать ему было нельзя, так как непослушание хану грозило новым нашествием Орды на Русскую землю. И это смирение великого князя принесло свои благие плоды – сохранило культурную и духовную идентичность Руси.

Боговдохновенным разумом прозревая, откуда исходит главная угроза его Отечеству, благоверный князь Александр призывал: Крепить оборону на Западе, а друзей искать на Востоке. К сожалению, этот завет Невского героя был забыт Российскими монархами. Не впрок пошли уроки польско-шведской интервенции, а позднее – нашествие Наполеона с двунадесятью языками. Со времен Петра I вся государственная политика, вся русская культура была ориентирована исключительно на Запад.

Мы знаем, какой катастрофой закончилось это западопоклонство. А ведь еще прозорливый святитель Феофан Затворник Вышенский предупреждал: Западом и наказывал и накажет нас Господь. Завязли в грязи западной: есть очи, но не видим, есть уши, но не слышим, и сердцем не разумеем. Об этом же с великой скорбью писал в своем дневнике и святитель Николай Японский: российский высший класс, писал святитель, – это коллекция обезьян – подражателей и обожателей то Франции, то Англии, то Германии; в то время как русское духовенство, гнетомое бедностью, еле содержит катехизис.

К сожалению, к этим голосам тогда не прислушивались. Даже в советское время, на словах всячески клеймя «прогнивший» Запад, стремились догнать его, тем самым молчаливо признавая, что нам нужно идти тою же дорогой. Главное, что сами ценности материализма, материального потребления, пришедшие с Запада, не отвергались, а, напротив, были подняты на щит. Даже на Западе не было такого оголтелого материализма, такого агрессивно насаждавшегося примитивного мировоззрения, которое утверждало материю как первооснову всего – а духовному отводило лишь роль надстройки. Можно сказать, что Советский Союз стремился стать еще бóльшим Западом, чем сам Запад.

Все это в конечном итоге и привело к духовному тупику, в который попал Советский Союз в последние десятилетия своего существования. Государство с крупнейшей в мире промышленностью, с мощнейшей армией, с высокоразвитой наукой оказалось в состоянии глубокой духовной растерянности, которая охватила все слои общества, от верхов до низов, и в конечном итоге и привела к развалу.

Сегодня, как и во времена святого благоверного великого князя Александра Невского, как и во многие другие ключевые моменты своей истории, перед Россией снова стоит альтернатива: Восток или Запад. Что она выберет? Снова пойдет в духовное рабство Западу, поклонится его духовным сумеркам, его омертвевшей «цивилизации», в которой все меньше и меньше Христианского и все больше языческого? Или же обратится к Востоку?

Но что есть этот Восток? Нет, это не какой-то конкретный географический «Восток» – это не Китай, не Индия и не Япония. Было бы неразумно отвращаться от западного неоязычества ради того, чтобы поклоняться языческим идолам восточных религий… Этот Восток – духовный, который Россия всегда, с момента своего Крещения, имела в себе. Не западная псевдодемократия и не деспотизм и безличный коллективизм восточных империй – но Соборность истинного Востока, Востока Церковного – вот выбор, который еще предстоит осознать и сделать России.

Более ста тридцати лет назад выдающийся русский философ и поэт Владимир Соловьев писал:

 

О Русь! В предвиденье высоком

Ты мыслью гордой занята;

Каким же хочешь быть Востоком:

Востоком Ксеркса иль Христа?

 

Востоком Ксеркса, Востоком гордого имперского величия Россия уже была – настало время, чтобы Россия стала Востоком Христа.

И будем надеяться, что по молитвам святого благоверного великого князя Александра Невского, по молитвам всех святых наша Родина переживет это духовное обновление, выйдет из вечерних сумерек угасающей материалистической цивилизации и озарится утренними лучами этого подлинного, духовного Востока.

Уважаемые участники Рождественских чтений! Нынешний наш форум проходит в необычном для него формате. Конечно, никакие, даже самые сверхсовременные технологии не способны заменить собой живое, непосредственное общение. Тем не менее, позвольте выразить надежду, что это не помешает нашей сегодняшней встрече, не станет препятствием для живых и неформальных бесед, для заинтересованных обсуждений. Призываю Божие благословение на всех вас и желаю живой и плодотворной работы.

Благодарю за внимание.