Наследие великой победы
Выступление митрополита Омского и Таврического Владимира
на XXVIII Международных Рождественских образовательных чтениях «ВЕЛИКАЯ ПОБЕДА: НАСЛЕДИЕ И НАСЛЕДНИКИ»»
(Москва, 26-29 января 2020 года)
Ваше Святейшество!
Ваши Преосвященства!
Уважаемые дамы и господа!
Дорогие отцы, братья и сестры!
Вот уже почти семьдесят пять лет отдаляет нас от того дня, как наша страна одержала одну из самых великих побед в своей истории, отразив вторжение «крестоносцев без Креста», неоязыческого и бесчеловечного фашизма. Семьдесят пять лет, как на нашей земле не было крупных войн и кровопролитных сражений, как наши народы живут в мире, не страшась взрывов орудий, гула авиационных налетов, не знают, что такое «воздушная тревога», «эвакуация», «хлебный паёк» – всего то, что успели застать старшие поколения. И то, что так долго на Российской земле царят мир и не льется кровь – состоит самое главное достижение, связанное с победой в Великой Отечественной войне, самое главное наследие, которое передали нам наши отцы, деды и прадеды.
И эта война, как свидетельствуют многочисленные исторические материалы и документы, была выиграна не благодаря вере в «единственно верное» учение Маркса, а благодаря тому духовному подъему, который возник в народе. Россия, даже под властью большевиков, оставалась Православной: два десятилетия гонений на Церковь не могли уничтожить то, что было накоплено за почти тысячелетний период после Крещения Руси. Как бы большевики не утверждали, что классовые ценности стоят выше ценностей соборности и любви к своей родине, а классовая борьба важнее всякой прочей борьбы, именно дух Христианской соборности позволил русскому народу в едином порыве подняться на борьбу с врагом и объединить вокруг себя все народы Советского Союза. Да и самим коммунистам пришлось на время оставить свою риторику. Вспомним, что в первый год войны один из крупнейших советских поэтов, Константин Симонов, написал стихотворение, где присутствовали слова: «Господь вас спаси!», что было совершенно немыслимо до начала войны, в атеистическом угаре тридцатых. Уверен, многие из присутствующих помнят эти проникновенные строки:
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,
Как слёзы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: – Господь вас спаси! –
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
Именно молитвами, шедшими от самого сердца этих простых женщин, всех верующих людей – «Господь вас спаси!» – наша армия была спасена от разгрома, который не раз угрожал ей в той войне, – и под Москвой в 1941-м, и под Сталинградом в 1943-м. И Русская Православная Церковь с самого начала войны была той духовной силой, которая ежечасными горячими молитвами, призывами и трудами приближала долгожданный миг победы.
В первый же день войны Патриарший местоблюститель митрополит Сергий, будущий Патриарх, выступил с Посланием пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви. «Фашиствующие разбойники напали на нашу Родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла Шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов Православного Христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени перед неправдой… Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг».
Некоторые современные историки пытаются изобразить Русскую Православную Церковь как целиком подчиненную большевикам, и даже пламенные слова этого обращения истолковать как выполнение приказа сверху. При этом они забывают, что голос Патриаршего местоблюстителя прозвучал тогда, когда еще не было обнародовано обращение Сталина, а сам будущий генералиссимус, по воспоминаниям его сподвижников, пребывал в состоянии полной растерянности.
Позиция Православной Церкви в отношении фашизма и не могла быть другой. Ведь на протяжении всей русской истории Церковь ни разу не вставала на сторону иноземных захватчиков, с какой бы стороны они ни посягали на русскую землю.
Часто приходится слышать, особенно от западных историков, что коммунизм и фашизм – это одно и то же. Дескать, это почти одна и та же тоталитарная идеология, просто разные названия.
Даже не знаешь, чего больше в таком суждении – наивности или лукавства.
Фашизм – это проявление мирового зла, одно из явлений древнего змия, обольщающего вселенную (Откр.12,9). Выдающийся русский мыслитель Николай Бердяев говорил: «Гитлер – это знак того, что человеческая история окончилась, и мы вступаем в мета-историю, где действовать будут уже не люди, а через людей демоны». Известно, что Бердяев был яростным критиком коммунизма. Однако не в русском коммунизме, а именно в фашизме православный философ видел главное проявление в мировой истории демонических сил.
Нельзя, конечно, оправдывать те гонения на Церковь, которые велись под прикрытием коммунистических лозунгов. Но нельзя и не видеть принципиальных отличий между коммунизмом и фашизмом. Коммунизм основывался на Христианских заповедях, на защите обездоленных, на презрении к материальному богатству, на признании равенства всех людей. Только пытался он осуществить это без Бога, без Церкви, без любви, с помощью одних только обещаний, насилия и уравниловки.
Но если коммунизм был извращением Христианства, то фашизм был последовательным антихристианством. Это была насквозь языческая идеология, построенная на идее превосходства, ненависти к слабым, веры в оккультные и магические силы. И если фашизм не преследовал Поместные Православные Церкви и другие Христианские деноминации, как институты, и в таких масштабах, как это делали коммунисты, то причина была в том, что в Западной Европе секуляризация, обмирщение уже достигли такого уровня, что упомянутые религиозные институты не рассматривались фашистскими идеологами как серьезная сила, способная помешать их бесчеловечным планам. Не то было в России. Большевикам вплоть до самого конца их власти приходилось тратить колоссальные материальные и людские средства, чтобы сломить Церковь, – настолько сильна была в народе вера Христова, настолько глубоки были в России традиции Церковной жизни.
Известно, что Гитлер пытался, особенно первое время после нападения, использовать Православие как инструмент своей политики на оккупированных территориях. Было даже разрешено открывать храмы. Делалось это только с одной целью – приобретя этим поддержку местного населения, обезопасить свой тыл. Однако фашисты совсем не желали возрождения Православия; напротив, они стремились способствовать еще большему расколу в Церкви, чем это даже делали большевики. Об этих целях недвусмысленно писал сам Гитлер: «Мы должны избегать, чтобы одна Церковь удовлетворяла религиозные нужды больших районов, и каждая деревня должна быть превращена в независимую секту. Если некоторые деревни в результате захотят практиковать черную магию, как это делают негры или индейцы, мы не должны ничего делать, чтобы воспрепятствовать им».
Даже язык не поворачивается цитировать эти «откровения» «бесноватого фюрера». До такого высокомерного цинизма не доходили даже большевики – они, по крайней мере, стремились повышать культурный уровень крестьян, поднимать уровень образования; фашисты же считали всех не-немцев людьми второго или третьего сорта, дикарями, достойными только самого примитивного язычества. Но главная их цель была, конечно, не в этом. Завершим цитату: «Коротко говоря, наша политика на широких просторах должна заключаться в поощрении любой и каждой формы разъединения и раскола».
И этому принципу фашистские главари следовали и на практике – например, поддержав создание раскольничьей епархии в Хорватии… Надо сказать, что эту же тактику внесения раскола в Православный мир, только уже под вывеской защиты свободы совести, а правильнее сказать – свободы от совести – применяют последние четверть века и западные политики. Разорвать Православную Церковь, если не на секты, то на как можно большее число расколов – вот то завещание фюрера, которое было реализовано на наших глазах в позапрошлом году… Воистину, принцип «разделяй и властвуй» во все времена будет иметь своих приверженцев среди «сынов противления»…
Фашистские оккупанты не только стремились внести раскол, но и при любой возможности шли на уничтожение Православной Церкви. Жители оккупированных территорий рассказывали, как фашисты врывались в Православные храмы, как стреляли в иконостасы, грабили и оскверняли иконы, расстреливали священников…
Для иерархов Русской Православной Церкви с самого начала не были секретом ни подлинная суть политики фашистов в отношении Православия, ни сама антихристианская природа фашизма. 24 ноября 1941 года митрополит Сергий обратился с очередным посланием, в котором говорилось: «Гитлеровский молох продолжает вещать миру, будто бы он поднял меч “на защиту религии” и “спасение” якобы поруганной веры. Но всему миру ведомо, что это исчадие ада старается лживой личиной благочестия только прикрывать свои злодеяния. Во всех порабощенных им странах он творит гнусные надругательства над свободой совести, издевается над святынями, бомбами разрушает храмы Божии, бросает в тюрьмы и казнит Христианских пастырей, гноит в тюрьмах верующих, восставших против его безумной гордыни, против его замыслов утвердить свою сатанинскую власть над всей землей. Православные, бежавшие из фашистского плена, поведали нам о глумлении фашистов над храмами… Всему миру ясно, что фашистские изверги являются сатанинскими врагами веры и Христианства…».
Таким образом, борьба с фашизмом была с самого начала воспринята Церковью не просто как отражение внешней агрессии, но как избавление человечества от одного из самых зловещих сатанинских режимов. По всей стране в храмах служились молебны о даровании победы, за Богослужением ежедневно возносилась молитва «О еже подати силу неослабну, непреобориму и победительну, крепость же и мужество с храбростью воинству нашему на сокрушение врагов и супостат наших и всех хитрообразных их наветов…». Но Церковь боролась с «хитрообразными супостатами» не только своими горячими молитвами. Она проводила сбор средств среди верующих на нужды обороны, на подарки бойцам, на содержание раненых в госпиталях и сирот в детских домах…
Яркий героизм проявили служители Церкви: многие диаконы, псаломщики, не служившие на приходах священники сражались в частях Красной Армии. Известны многочисленные примеры, когда священники на оккупированных территориях, рискуя жизнью, помогали партизанам. Можно сказать, что Церковь не только духовно была вместе с воинством – Церковь вместе с народом тоже воевала против захватчиков!
Почти растоптанная богоборческим режимом, обескровленная, с небольшой горсткой уцелевших после репрессий архиереев Православная Церковь смогла сыграть такую значительную роль в этой войне, явив пример высокого духовного служения и патриотического подвига. В этом нельзя не увидеть указания на то особое покровительство, ту Небесную защиту, которая была оказана Русской Церкви и всей России. Самый тяжелый момент, когда Церковь, истерзанная большевиками, расколотая обновленцами, угнетаемая наступавшими фашистскими войсками, вот-вот исчезнет, стал моментом ее возрождения. Начинают открываться новые приходы, вновь восстанавливается Патриаршество, возвращаются из лагерей и тюрем священнослужители…
Есть такая поговорка: «история ничему не учит». Хочется уточнить: история не учит лишь тех, кто сам не желает у нее учиться, не желает помнить те уроки, которые дает нам прошлое. Действительно, чтобы учиться у истории, ее нужно знать. А что тут можно сказать, если историю Церкви нынешним российским школьникам не преподают – ни как отдельный предмет, ни как часть истории России. Словно Русская Церковь более тысячи лет была не в России, не с русским народом, а где-то на другом континенте или даже на другой планете! История в школах преподносится в ее исключительно светском, выхолощенном варианте, как пустой набор фактов, не связанных единым духовным смыслом. Да, школа как светское учреждение у нас отделена от Церкви; но нельзя на этом основании отделять образование как духовный процесс от Православия, которое пропитывает всю нашу культуру. Да, нет «православной математики» или «православной биологии» – хотя и при преподавании этих предметов желательно, чтобы учитель был человеком верующим. Но есть Православная история, Православная литература – и их вполне можно хотя бы частично отразить в школьной программе. А курс истории России до сих пор построен исключительно вокруг светских правителей, светских деятелей; выдающиеся православные святители и подвижники в ней фактически не упоминаются. До сих пор, несмотря на неоднократные предложения, в школах не преподается ни древнеславянский, ни церковнославянский язык; до сих пор не изучается Православная житийная литература – хотя бы даже на примере одного-двух выдающихся ее памятников…
Все это имеет непосредственное отношение к теме наших Чтений, которые неслучайно названы образовательными. Великая победа, одержанная над фашизмом, была, прежде всего, победой духовной, победой, которую одержала та самая «великая Русь», о которой писал в своем стихотворении Константин Симонов, о которой пелось в написанном в годы войны гимне: «…Сплотила навеки великая Русь». Да, Советский Союз оказался созданным не на века, поскольку в нем – начиная со школьного образования и даже раньше – всячески вытеснялось, замалчивалось всё, связанное с верою во Христа и с Его Церковью. Если мы будем следовать этой же линии, то потеряем и Россию, потеряем то наследие – наследие мирной жизни – которое получили мы благодаря великому подвигу наших отцов, дедов и прадедов.
Хотелось бы верить, что предстоящее празднование 75-летия Великой победы станет не только поводом вспомнить о славных страницах в истории нашего государства, но и задуматься о современном духовном состоянии России, о том пути, которым она движется, о ее историческом предназначении и о месте Церкви в ее прошлом, настоящем и будущем.