Назад / Содержание / Вперед

Вот, Судия стоит у дверей

Христианская эпоха истории человечества знала два великих крушения, два падения духовных и державных оплотов Вселенского Православия.

Возгордившиеся римские епископы – папы – возомнили себя «земными богами», и, увлекаемый ими, прославленный древний Рим отпал от Соборной Церкви.

Восточная Римская империя – православная Византия, погрязнув в роскоши и интригах, не удержала своего государственного могущества. И тогда над Русской землей грянуло пророчество: «Два Рима пали, Москва – Третий Рим, четвертому не бывать».

Русь-Россия приняла на себя главную тяжесть хранения чистой православной веры Христовой и должна нести эту тяжесть до конца времен – до Страшного Суда Божия.

Русский народ с того времени поименован народом-богоносцем. Это звание – не повод для гордости, не знак прославления. Никто и никогда не отнимет первенства чести у древних Восточных Патриархатов: Константинопольского, Иерусалимского, Антиохийского, Александрийского. А Русская Церковь во все времена вплоть до большевицкого пленения была опорой и поддержкой, как бы подножием других Поместных Церквей. И даже ныне, при всех бедствиях России, Русская Церковь остается не просто самой многочисленной, а державной. На нее, как на оплот Вселенского Православия, с особым ожесточением обрушивается вселенская злоба. Вот почему в земном бытии имя богоносца для русского народа – это свиток, на котором начертано: «плач, и стон, и горе» (Иез. 2, 10). Вот почему нет страны, которая в своей истории перенесла бы столько страданий и испытаний, сколько перенесла Россия. Но в этих земных скорбях таится небесная надежда народа-богоносца. По слову Священного Писания:... не пренебрегай наказания Господня, и не унывай, когда Он обличает тебя. Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы незаконные дети, а не сыны. Притом, если мы, будучи наказываемы плотскими родителями нашими, боялись их, то не гораздо ли более должны покориться Отцу духов, чтобы жить? Те наказывали нас по своему произволу для немногих дней; а Сей – для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его (Евр. 12, 5–10).

В древности крест был орудием позорнейшей казни, которой подвергались худшие из преступников. Но когда Безгрешный Господь принял крестную смерть, Животворящий Крест Его стал знамением победы над грехом, смертью и адом. Однако нельзя забывать, что рядом с Христом Спасителем были распяты два разбойника: один, покаявшийся, спасся для вечности – второй, нераскаянный, погиб навеки.

Сейчас понятием «русский крест» обозначают геноцид русского народа, и это далеко не первая в истории попытка сделать русский крест надмогильным. Всякий раз, когда народ-богоносец охладевает в любви к Небесному Отцу, ослабевает в вере и благочестии, его распинают на разбойничьем кресте позора и бедствий. Но и доныне русский народ находит в себе силы для того, чтобы опомниться, покаяться, – и прощает Господь, и вновь становится русский крест державной опорой Вселенского Православия.

«Россия не раз на протяжении истории своей находилась на грани уничтожения. Великая милость Божия – ее особое призвание. Но это и тяжкий, почти непосильный крест».

Святейший Патриарх Алексий

Большевики пытались представить историю человечества в виде мертвой схемы классовой борьбы, ученые педанты видели в ней лишь коллекцию интересных фактов, а пессимисты – бессмысленный кровавый хаос. Но для сознания, просвещенного светом Христовой истины, открывается истинный смысл истории – всемогущее и определяющее действие Промысла Божия в судьбах народов и государств.

В исторических судьбах России с ее особым призванием деяния Промысла для духовного взора очевидны: награда – за благочестие, но суровая кара – за грех и отступничество.

Так было, когда погрязла Древняя Русь в братоубийственных междоусобицах: жестокими учителями явились татаро-монголы с Востока и хищный папизм с Запада.

Так было, когда умножились боярские крамолы, когда совершилось святотатственное убийство царевича Димитрия: карой за грех стали хаос и бедствия Великой смуты.

Так было, когда впала русская знать в западное чужебесие: бичом Божиим пришел в Россию Наполеон и двадесять язык.

Так было, когда из высших слоев отступничество начало проникать уже в толщу народа: явились большевики, неся с собой ужас гражданской войны и террора.

Но всякий раз восставала Россия из праха, омываясь покаянными слезами и мученической кровью. Сумеет ли ныне народ, обескровленный богоборческим режимом и снедаемый иноземными соблазнами, вновь в покаянии восстать с разбойничьего креста – ко Кресту Господа Жизнодавца?

«Русский человек так сложился исторически, что способен по-настоящему жить только в полном напряжении духовных сил. Именно Православие с его насыщенной духовной жизнью дает ему возможность полноценно проявляться. Недаром оно было избрано нашими предками».

Святейший Патриарх Алексий

Русскость – понятие духовное, а не этническое, не национальное. Лучшие люди разных народов принимали участие в несении креста русского Православия. Бежал из ханской «золотой юрты» и просиял на Руси подвигами благочестия монгольский царевич, внук грозного Батыя – преподобный Петр Ордынский. Неся на себе отблеск былой славы отпавшего «первого Рима», приплыл на каменной скале в Россию пламенный итальянец – преподобный Антоний Римлянин, основоположник северо-русского монашества. Великих духом и мудростью архипастырей даровали Руси древние Восточные Патриархаты. Первый в истории Предстоятель Русской Церкви, святой митрополит Михаил, – сириец. Еще один русский Первосвятитель, грек Фотий, удержал единство Московской и Киевской митрополий. Чудотворную Владимирскую икону Пресвятой Богородицы, не однажды спасавшую народ от бедствий, принес из Владимира в первопрестольную Москву святитель Киприан – болгарин. В жилах благочестивых российских самодержцев текла немецкая кровь. Из западных краев явились в Россию царственные сестры, полунемки-полуангличанки – святая мученица императрица Александра и преподобномученица великая княгиня Елисавета. Среди подвижников Русской Церкви – молдаване и мордвины, литовцы и алеуты, грузины и буряты, лучшие из сынов и дочерей иных народов. Русские люди видели родных братьев в православных, откуда бы те ни были родом. И чужаков – в отступниках, какой бы «русской чистокровностью» они ни отличались. Полнота Святой Руси – во всех просиявших в ней светильниках духа. Но разумеется, главную тяжесть креста русского Православия во все времена несли, несут и призваны нести подвижники Московской, Киевской и Белой Руси.

Исконные свойства русской души, данные ей Богом для несения великого креста святой веры, – высота порыва, открытость (всемирная отзывчивость – по Достоевскому), смирение и терпение. Но те же славные качества оборачиваются слабостью, когда вместо высокого служения является глубина падения, душевная широта сводится к ребяческой наивности или вырождается в падкость на чуждые приманки, а смиренное терпение доходит до богопротивной терпимости.

Русский философ Иван Ильин писал:

«Россия одарила нас бескрайними просторами – ширью уходящих равнин, вольно пронизываемых взором да ветром, зовущих в легкий, далекий путь. И просторы эти раскрыли наши души, дали им ширину и вольность, каких нет у других народов...

Русская душа легка, текуча и певуча, щедра и нищелюбива – “всем хватит и еще Господь пошлет”. Вот они – наши монастырские трапезы, где каждый приходит, пьет и ест, и славит Бога. Вот оно – наше широкое гостеприимство. Вот и эта дивная молитва при посеве, в которой сеятель молится за своего будущего вора: “Боже! Устрой и умножь, и возрасти на всякую долю человека голодного и сирого, хотящего, просящего и произволяющего, благословляющего и неблагодарного...”

Вот оно – русское мечтание о полноте и всецелости, это всенародное христосование на Пасху, это собирание всех людей, всех сословий и всех земель под единую руку, эта вселенскость веры, эти монашеские грезы о безусловной справедливости, эти наивные мечты о преждевременном и непосильном братстве всех народов…

Мы коснулись в лице наших святынь высшей, ангельской праведности – и сами изведали природу последних падений, безумства, злодейства и сатанинства. Из этих падений мы вынесли всю полноту покаяния и всю остроту совестных угрызений…

Не разрешена еще проблема русского национального характера, ибо доселе он колеблется между слабохарактерностью и высшим героизмом. Столетиями строили его монастырь и армия, государственная служба и семья. И когда удавалось им их дело, то возникали дивные величавые образы: русские подвижники, русские воины, русские бессребреники, претворявшие свой долг в живую преданность, а закон – в систему героических поступков…

Наших духовных кладезей и рудников, наших подземных озер и горных жил никто и никогда не сможет отнять у нас. И заменить их было бы нечем, ибо их не даст никакой рассудок и не заменит никакой “ум”. Мало того, без них самый ум есть глупость, без них рассудок уводит науку в несущественность и мертвенное крючкотворство, без них философия становится праздной и кощунственной игрой ума…

Не отречемся же от наших сокровищ и не будем искать спасения в механической пустоте и “американизме”...

Из глубины нашего Православия родился у нас этот верный опыт, эта уверенность, что священное есть главное в жизни и что без священного жизнь становится унижением и пошлостью.

Велик в своем служении и жертвенности русский народ. Тих и прост, и благодушен, и даровит в быту своем. Глубок и самобытен, и окрылен в богосозерцании. Но страстна и широка его душа и по-детски отзывчива на искушения и соблазны. И в детской беспечности своей забывает он перекреститься, доколе не грянет гром. Но грянул гром – и перекрестится: и сгинет нечистое наваждение...

История народа есть молчаливый глагол его духа, таинственная запись его судеб, пророческое знамение грядущего.

Эта запись о России дана всякой смущенной и вопрошающей русской душе… Пусть не думает, что мы “слабее или хуже всех народов”, пусть не судит легкомысленно или предательски о славянском племени, пусть не корит наших предков, пусть не тоскует и не трепещет за судьбы наших внуков. Но пусть в молитвенной уверенности борется за Россию и ожидает грядущих событий и свершений.

Ни один народ в мире не имел такого бремени и такого задания, как русский народ. И ни один народ не вынес из таких испытаний и из таких мук такой силы, такой самобытности, такой духовной глубины. И если мы, подчас изнемогая, падаем под бременем нашего креста, то роптать ли нам и хулить ли себя в час упадка, или молиться, крепиться и собирать новые силы?»

Русский народ – это народ-идеалист, тысячу лет тому назад узревший Бога Истинного и возжелавший служить Ему в чистоте и святости. В устремлении к Богу русские монахи неделями жили без пищи, подставляли свои тела комариным жалам в лесной глухомани, не чувствовали лютых северных морозов. Отшельники, бежавшие от мира, были первопроходцами необъятной Русской земли, за ними следовали крестьяне, строившие себе для жилья жалкие лачуги, а для Бога воздвигавшие великолепные храмы. Богу молились, Богу несли политые потом гроши, Христа ради делились с прохожим нищим последним куском хлеба. Богу служил купец, не новый дом для себя, а храм для Господа строивший. Бог велел миловать ближних, так и миловали здесь богатые бедных, калек, вдов и сирот, строили для них приюты. А если русский дворянин или интеллигент терял святую веру, то приискивал себе идеал поменьше: офицерская честь, храм науки, храм искусства. Даже фанатики-террористы, взрывая бомбы, думали, что служат идеалу народной свободы. Да и большевики призывали народ к служению несбыточным, но идеалам: «счастье грядущих поколений», материалистический «рай на земле». А вот когда выдохлись приземленные эти идеалы, тут и наступил брежневский застой, впал народ в равнодушие, оцепенела власть: «верхи не могут, низы не хотят…»

Ширококрылый орел, вздумай он порхать среди деревьев, подобно лесным пичугам, неминуемо покалечится. Так и для русской души снижение и фальсификация идеала, подмена Божественного и вечного ложным и смертным оборачивается катастрофой. У нынешней России есть единственный путь возрождения – это возвращение на духовные вершины Святой Руси.

«Без святости, без высокого идеала человек теряется в мире зла и неправды. Уверен, что начавшийся процесс восстановления образа Божия в человеке даст свои добрые плоды, если мы с любовью и благоговением будем относиться к великому наследию наших праотцев и отцов, к уникальному опыту жизни русских святых, к их заветам и наставлениям».

Святейший Патриарх Алексий

Так называемая теория масонского заговора пытается свести все причины российской катастрофы 1917 года к деятельности тайных масонских организаций. Да, среди сил, нацеленных на разрушение России, действовала и эта. Но нелепо не понимать, что никакие масонские ложи не смогли бы взорвать изнутри Российскую Империю, если бы она оставалась твердыней Православия – Святой Русью. Так и сейчас: никакая «мировая закулиса» не сможет погубить Россию, если наш народ вновь облечется в непобедимое оружие Истины Христовой и будет вправе вместе со своими благочестивыми предками вопросить: Если Бог за нас, кто против нас? (Рим. 8, 31).

Попытки большевицких идеологов представить революцию 1917 года в виде «восстания угнетенных трудящихся против эксплуататоров» – просто беспардонная фальсификация исторический правды. Следствием подвига Александра II Освободителя, выведшего народ из рабства, был стремительный и мощный взлет экономики Российской державы. Раскрепощенный талант русских людей проявился в промышленности, торговле, технике, науке, культуре. Одновременно с расцветом сельского хозяйства, благодаря которому Россия обеспечивала зерном и другими продуктами не только себя, но и половину Европы, по темпам роста промышленности Россия вышла на первое место в мире, по сравнению с дореформенным периодом уровень промышленности возрос в 13 раз, она была оснащена в соответствии с новейшими достижениями техники того времени, вклад ее в национальный доход уже почти сравнялся с прибылями сельского хозяйства.

При этом среднестатистический заработок рабочего обеспечивал ему уровень потребления несравненно выше достигавшегося когда-либо в советский период. Дореволюционный пролетарий на свою зарплату мог ежедневно покупать 2,5 килограмма мяса или полмешка муки, при желании мог ложками есть необычайно дешевую в те времена красную икру. Рабочий день в России был одним из самых коротких в мире. Темпы прироста населения были неслыханными – большинство семей имели по 10–12 детей. Именно из-за быстрого прироста сельского населения острой оставалась проблема обеспеченности крестьянства землей. Однако эта проблема не могла быть решена за счет «экспроприации» еще сохранившихся помещичьих угодий. Помещики, унаследовавшие от прежних поколений стремление к роскоши, в новых условиях и без того разорялись, и их владения переходили в руки промышленников или тех же крестьян. Помещичье землевладение уже составляло ничтожный процент земельного фонда России: удовлетворить нужду крестьян в земле могла только переселенческая политика, начатая правительством вскоре после Александровской реформы и особенно успешно проводившаяся Столыпиным. В целом, по расчетам статистиков, при подобных темпах развития Российская Империя к 1930 году должна была стать самой богатой, процветающей и мощной страной в мире.

Очевидец российской политической смуты начала ХХ века М. Беринг с недоумением отмечал: «Не было, пожалуй, еще никогда такого периода, когда Россия более процветала бы материально, чем в настоящий момент, когда огромное большинство народа имело, казалось бы, меньше оснований для недовольства… Да чего же большего еще может желать русский народ?»

Благосостояние российских трудящихся в те времена – это не идеологический миф, а исторический факт. Экономических причин для смуты не было – были причины нравственные. Было поражение в войне с Японией, а затем Россия была втянута в мировую войну, в которой ее на каждом шагу предавали союзники. В этой затяжной, казавшейся бессмысленной бойне русская армия «устала воевать». А русские образованцы всех мастей использовали тяготы военного времени для осуществления своей давнишней мечты – свергнуть монарха, самим господствовать над Россией и перекроить ее на свой лад. Легальные либералы-конституционалисты и нелегальные революционеры единодушно занимались экономическим саботажем, разваливали тыл воюющей державы, распространяли гнуснейшую клевету на святого Царя и его Семью.

Но почему же русский народ позволил разрушительным силам вовлечь его в катастрофу? Почему победоносная армия бежала с фронтов практически уже выигранной войны? Почему русские рабочие слушали агитаторов и поднимали мятежи? Почему русские крестьяне дали соблазнить себя грабежом чужого, им не принадлежавшего помещичьего имущества? Разве могло бы такое случиться, если бы эти воины, рабочие, крестьяне были тверды в православной вере?

Духовные основы православной России к тому времени были расшатаны. Но и при этом большевики никогда бы не сумели соблазнить русский народ, если бы не пропагандировали некие идеалы. Эти идеалы были украдены большевизмом у христианства и перевернуты с ног на голову. Само именование «коммунисты», которое присвоила себе эта безбожная партия, было ворованным.

Коммуны – это ведь явление времен первохристианских. Это «общества святых», объединявшие свое имущество и «средства производства» для совместного труда, служения друг другу и обществу во славу Божию. Такие коммуны существуют и посейчас: это монастыри, где все общее, где братства или сестричества совместно трудятся и молятся, ради любви к Богу отказавшись не только от имущества, но и от дозволенных мирянам семейных радостей. Но древнехристианские коммунисты объединялись добровольно и никого не «экспроприировали», их общины опирались на любовь Христову, а не на классовую ненависть, стремились они не к земным материальным благам, а к вечности Божией. В этом – существенная разница между коммунизмом в изначальном смысле этого явления и перенявшим его название марксизмом.

Но даже в марксизме атеизм занимал довольно скромное место. По мнению основателей теории исторического материализма, религия должна была мирно исчезнуть как предрассудок, не выдержав соперничества с «всесильной идеологией победившего пролетариата». Почему же большевики-марксисты вместо мирного соперничества обрушили на Церковь жестокие гонения?

В условиях гражданской войны, войны братоубийственной, Православная Церковь пыталась принять на себя миротворческую миссию. Совершались панихиды по павшим воинам обоих станов: и красного, и белого. Более того, значительная часть духовенства поначалу испытывала симпатии к большевикам. Речь не об обновленцах, наряду с угодничеством новой власти внедрявших ересь, нарушавших священные каноны и догматы Православия. Среди тех, кто готов был приветствовать большевицкую революцию, поначалу были видные иерархи: «пролетарский архиерей» и будущий священномученик Вениамин (Казанский), будущий Местоблюститель Патриаршего престола священномученик Петр (Полянский) и другие; сельское же духовенство в массе своей симпатизировало красным, поверив, что они действительно борются за социальную справедливость и древнехристианский коммунистический идеал. Эти иллюзии очень быстро были разрушены самими большевиками: всюду, где они утверждали свою власть, начинались кощунства, надругательства над святынями, расстрелы крестных ходов, зверские убийства священников и монахов. Богоборческая ярость большевизма необъяснима ни политическими, ни социальными, ни даже идеологическими причинами – более того, развязывание антицерковного террора противоречило партийной тактике, интересам самих большевиков при закреплении их во главе государства. Объяснение лежит глубже – в сфере духовной.

Большевизм был преступным режимом. Это был бич Божий, кара России за вероотступничество ее верхов. Жестокость расправы с так называемыми эксплуататорскими классами и политическими противниками, жестокость внутрипартийных разборок еще можно если не оправдать, то хотя бы объяснить революционной доктриной. Но никакой логикой не объяснить два глобальных преступления большевизма: гонения на Церковь и чудовищный обман крестьянства. Большевики, объявившие себя властью не только рабочей, но еще и крестьянской, лучшую, самую трудолюбивую часть крестьян (в том числе многих бывших красногвардейцев) загнали в лагеря и ссылки, а остальных обрекли на крепостное рабство (депаспортизация колхозников). За весь советский период село так и не оправилось от этого удара. Россия, бывшая до революции крупнейшим экспортером продовольствия, оказалась вынужденной закупать его за рубежом. Зачем понадобилось большевикам столь свирепо «ломать хребет» кормильцам государства?

Церковь ничем не угрожала власти большевиков. Политической деятельностью занялась лишь та сравнительно небольшая группа духовенства, которая вместе с белыми армиями ушла в эмиграцию. Абсолютное большинство священнослужителей, оставшихся в России со своим народом, хотело только одного: возможности выполнять свой пастырский долг, воспитывать верующих для Царства Божия.

Следуя гибкой партийной тактике, большевики временами шли на компромиссы даже с пресловутыми экплуататорами (НЭП), использовали «старорежимных» специалистов для восстановления экономики. Почему же власть, объявившая себя народной, с начала своего становления повела столь бескомпромиссную борьбу с религией этого самого трудового народа – крестьян и рабочих? Антицерковный террор приносил очевидный вред самой большевицкой власти, вызывая крестьянские восстания, ропот и недовольство в рабочей среде, позволяя политическим противникам призывать верующих на борьбу с большевизмом как с антихристовым режимом. Духовенство не было «эксплуататорским классом», ни из кого не выжимало «прибавочную стоимость», а существовало на добровольные даяния паствы. Среди добродетелей, в которых Церковь воспитывала верующих, – бескорыстие и честность, готовность к самоотверженному труду на благо отечества: те самые качества, которые были необходимы для построения провозглашенного большевиками «светлого будущего». Так ради каких политических или экономических интересов подвергали надругательству честные мощи угодников Божиих, жгли костры из икон, взрывали храмы, громили монастыри, на деле воплощавшие коммунистический идеал? Зачем было арестовывать любимых народом архипастырей и пастырей, а затем расстреливать народные толпы, пытавшиеся их защитить? Зачем понадобилась казнь любимца питерских рабочих, «народного архиерея», священномученика Вениамина, вызвавшая многотысячные рабочие (пролетарские!) выступления протеста?

Видится, что и на крестьянство с такой яростью обрушились большевики не ради «коллективизации и механизации села», а потому что крестьяне проявляли особую твердость в отстаивании святой веры. Даже последнего бедняка-крестьянина за протест против закрытия храма объявляли подкулачником и гнали в каторжный лагерь. Наконец, почему мероприятия «воинствующих безбожников» так напоминали ведьминские шабаши, а атеистическая пропаганда носила отнюдь не философский, а кликушески-истерический характер? Все это вместе дает не картину идеологической борьбы, а клинический диагноз духовной болезни – беснования. Или же, в несколько ином аспекте, – картину фанатизма, и фанатизма именно религиозного.

Открытия новейшего времени сорвали с атеизма покрывало научности. Один из корифеев физики ХХ века, Паскуаль Иордан, свидетельствует: «Возможность убедиться в наше время в провале похода человечества против Бога – вот самая потрясающая и освобождающая уверенность, предлагаемая нам опытом последних лет». Бытие Бога Творца и создание Им материальной вселенной «из ничего», существование духовных (ангельского и демонского) миров, ошибочность дарвиновской теории, возможность богоподобия для человека, жизнь человеческой души после смерти тела, подлинность исторических сведений, запечатленных в Священном Писании, – все это уже не только догматы веры, а факты, утверждаемые современной наукой: квантовой физикой, генетикой, опытами врачей-реаниматоров, открытиями геологии, истории и археологии.

Таким образом, вырисовывается истинная сущность атеизма: это не наука, а одна из самых мрачных религий – религия смерти. Это религиозная вера в то, что грешник за порогом земного существования ускользнет от расплаты за свои преступления и нечистоту в «ничто», в полное уничтожение личности. В Священном Писании дана формула атеистического мировоззрения: Станем есть и пить, ибо завтра умрем (1 Кор. 15, 32), и определены психологические его характеристики: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1 Ин. 2, 16). По духовной сути атеизм является демоническим, диавольским внушением. Недаром еще в XIX веке было замечено, что самая хитрая уловка диавола – убедить людей в том, что он не существует. В ярости гонений на Церковь, в религиозно-атеистическом фанатизме проявилась сокровенная, сатанинская черта большевизма – богоборчество.

Осуществленный большевиками передел собственности («экспроприация экспроприаторов», или, в популистском звучании, «грабь награбленное») не только не дал предсказывавшегося марксизмом экономического эффекта, но еще и усугубил вызванную гражданской войной разруху. Небывалую активность проявил люмпен-пролетариат, то есть уголовщина, занявшаяся грабежами, разбоями и воровством уже без всякой «идеологической базы». Началось нравственное разложение общества, разрушение семьи – той первичной основы, без которой, вопреки каким бы то ни было теориям, любое государство рассыпается в прах. Большевикам грозила участь подобных им по идеологии маздакитов, приведших древнюю Персию к катастрофе.

В политическом плане марксизм был теорией революции, теорией разрушения. Марксистской этики не существовало – точнее, существовала столь же разрушительная антиэтика Энгельса. При применении марксизма на практике надежда на то, что после прихода к власти «революционной партии пролетариата» сам собой образуется «коммунистический земной рай», оказалась иллюзией. Для сохранения государства необходимо вносить в идеологию созидательные элементы – идеалы.

Так родилась парадоксальная, внутренне противоречивая пропаганда идеалистического материализма. Лозунг социально-экономической справедливости отступает на второй план, уступая место лозунгу «счастья грядущих поколений». Это счастье – уже не «объективная реальность, данная нам в ощущениях», не то материальное благо, которым можно начать пользоваться немедленно или хотя бы в обозримом будущем. Это идеал, и в применении к русскому народу-идеалисту он в течение определенного периода срабатывает. В агитационной риторике все чаще начинают появляться религиозные термины: «святыня», «святой», «священный» – эти образы материалистических «святынь» также до поры до времени вдохновляли народ.

В государственную идеологию возвращалась если не духовность, то хотя бы элементарная нравственность. Крайний аморализм первых послереволюционных лет: курс на ликвидацию брака, принцип свободной любви, приравнивание блуда к стакану холодной воды в жаркий день – базировался на доктрине Энгельса, высказанной в статье «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

Пришедший на смену этой вакханалии «Моральный кодекс строителя коммунизма» по сути представлял собой перечень христианских нравственных добродетелей, был плагиатом библейских заповедей. Жертвенное служение обществу (то есть ближним), патриотизм, супружеская верность, бескорыстие и т. д. – все это требования идеальные, в категорической форме ограничивающие то самое материальное «развитие потребностей», на котором настаивали основоположники марксизма. Но из этого списка добродетелей была исключена главная – вера в Бога. «Моральный кодекс» не опирался на вечность, а потому был уязвим и смертен.

Идеалом «счастья грядущих поколений» большевикам удалось поднять народ на подвиг восстановления отечества из руин гражданской войны (самими же большевиками развязанной), а затем – на подвиг «великих строек» первых пятилеток. Все эти деяния совершил народ материально бедный, в тяжелейших условиях труда.

Великая Отечественная война была не просто новым подвигом России, но и удержала ее на грани духовной смерти. Был не только остановлен процесс обезбоживания народа: битва с гитлеризмом дала Русской Церкви новое поколение верующих. Вопреки всем атеистическим догмам эта война сразу же и с полным правом была названа священной.

После Великой Отечественной народ опять поднялся на подвиг восстановления страны из разрухи, вызванной военным лихолетьем. Но этот подвиг оказался последним в том ряду, который мог предложить идеалистический материализм.

Уже к началу 50-х годов ХХ века потребительский «земной рай», который сулили большевики, в СССР был, по сути, построен. В стране не стало голодных, разутых, раздетых, бездомных. А ведь это и есть земной коммунизм. Лозунг «материалистического рая» – это ведь «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Но у нравственно здорового, не одержимого корыстолюбием или сластолюбием человека потребности не так уж велики. Дальнейшее продвижение по линии «развития потребностей» означало стремление к комфорту и роскоши – цели, чуждой русскому народу-идеалисту.

«Светлое будущее», которое строил живший в нужде народ, утратило смысл с окончанием этой нужды в необходимом, насущном. Некогда тургеневский персонаж по поводу «счастья грядущего мужика» рассуждал: «Ну, будет он жить в белой избе, а из меня лопух расти будет, – ну и что?» Подобно этому рассудил народ и в достигшем сытости СССР по поводу «счастья грядущих поколений»: «Ну, будут они ездить на белых “мерседесах”, а на наших могилах трава расти будет, – ну и что?»

Идеалистический материализм достиг своей цели и выдохся: с этого началась агония большевизма. Иссяк трудовой героизм, в потерявшей смысл работе начали видеть лишь постылую лямку. Все более распространялись халтура, воровство на производстве, пьянство – результатом этого стала стагнация экономики. Одновременно началось разложение партийной верхушки, по большей части состоявшей уже не из фанатиков марксизма, а из не веривших ни в какие идеалы карьеристов, которые строили для себя «персональные коммунизмы».

Все эти процессы были логичны, очень логичны. Материализм по мере разрушения несвойственных ему идеальных надстроек обнажал свой зияющий духовной пустотой базис. Коммунизм в марксовой трактовке означает ведь всего-навсего глобальное общество потребления. А по качеству материального, плотского потребления капиталистический Запад оставил СССР далеко позади. И значительная часть правящего слоя СССР – партийной номенклатуры, в стиле последовательного материализма не признающей никаких идеалов (в том числе и патриотических), решила поклониться Западу, устроила «перестройку» по рецептам, предложенным западными господами. Большевицкий режим лопнул, как мыльный пузырь, от собственной духовной пустоты.

Не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать; но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в геенну: ей, говорю вам, того бойтесь (Лк. 12, 4–5), – предостерегает Христос Спаситель.

Самое большое преступление большевизма – это не террор и не каторжные лагеря, и уж тем паче не уравниловка и не застой экономики. Большевизм был душегубским режимом: он отторг многие миллионы людей от спасительной веры, не позволял детям и молодежи узреть свет Христов, разлучал народ с Небесным Отцом – и тем обрекал заблудших геенскому пламени. Но разве нынешняя российская «четвертая власть» – не такие же душегубы? Тотальная пропаганда преступлений, пороков, культа наслаждения и материального потребления в СМИ буквально втаптывает душу народа России в грязь, не дает ему подняться из мрака бездуховности. Материализм, копавший могилу нашему отечеству на протяжении XX века, ныне руками «четвертовластников» продолжает рыть эту могилу с особым ожесточением.

«Стремление к абсолюту – национальная черта России... Россия с болью, но пережила время служения богам ложным. Боюсь, однако, она не сможет пережить то время, когда человек вообще откажется служить чему бы то ни было, полагая свое маленькое и здешнее бытие самодостаточным».

Святейший Патриарх Алексий

В XX веке вселенская злоба уже трижды пыталась истребить народ-богоносец. Уничтожая Русскую Церковь, большевики силились сделать русский народ духовным трупом. Гитлер вел на наше отечество свои полчища, чтобы физически уничтожить славян, а Москву – «Третий Рим» – намеревался затопить водой. Третья, длящаяся ныне демонская атака, имеющая целью умерщвление России, – самая страшная, самая коварная из этих нашествий.

По слову Священного Писания:... наша брань не против крови и плоти, но против... мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных (Еф. 6, 12).

Большевики, фашисты, глобалисты – это лишь марионетки, творящие диавольскую волю. Под внешними катастрофическими явлениями скрыта невидимая война, духовная брань, в которой не помогут ни сила мышц, ни военная техника, ни замешанная на властолюбии методика политической борьбы. Полем битвы являются человеческие души.

За семьдесят лет господства богоборческого режима большевиков диаволу не удалось ни физически уничтожить Русскую Церковь путем террора, ни заморозить ее в леднике тотального атеизма. Однако эти десятилетия сыграли роль массированной артиллерийской подготовки, в результате которой Россия была духовно обескровлена: сегодня значительная часть народа не верит в Бога и не руководствуется в своей жизни христианскими заповедями.

На полуразрушенную крепость Русской Церкви брошены бесовские полчища во всем их гнусном и лукавом многообразии. Ведется глобальный штурм каждой человеческой души на всех уровнях сознания: от разжигания низких страстей до спекуляции на гордыне рассудка. Ядовитыми соблазнами насыщена и перенасыщена атмосфера: малейшая слабость, щель в духовной обороне – и человек падает в демонскую сеть, множество людей лишено той благодатной защиты, какую могут дать только броня праведности, щит веры,  шлем спасения и меч духовный, который есть Слово Божие (Еф. 6, 14–17). Из-за этой беззащитности, крайней уязвимости народа перед натиском злых сил так трудно движется святое дело церковное – то единое на потребу, которое одно может спасти от гибели и возродить Россию.

«Когда отстраненно смотришь на религиозную запущенность российского общества, становится страшно. Но когда видишь, как то в одном, то в другом человеке зажигаются огоньки веры, любви, кротости и молитвы, – тревога уходит. Мы не знаем, какие судьбы ждут Россию, но мы должны выполнить свой христианский долг...

Сегодня Церкви предстоит едва ли не тягчайшее на всем историческом пути служение – вывести народ Божий из почти векового духовного кризиса».

Святейший Патриарх Алексий

Русская душа еще жива: увидев хотя бы малейший просвет среди обрушившегося на страну потока пошлости, она устремляется к высокому служению. Почуяли справедливость борьбы с террором и работорговлей – и вот вам массовый воинский героизм в боях с ваххабитами в Чечне. А российская спасательная служба почему всего за несколько лет сделалась самой лучшей в мире? Там – идеал служения людям, подвиг милосердия и мужества. Так бы и всем: и политику, и чиновнику, и милиционеру, и «новорусскому» бизнесмену – каждому, кто трудится или еще только учится, дать бы почувствовать, что делом своим он служит народу и родине. Тогда иначе повернулась бы жизнь российская.

Но только нравственными идеалами поднять Россию невозможно. Большевики тоже говорили о патриотизме, звали на трудовые подвиги, тем не менее режим, лишенный духовных опор, провалился в преисподнюю. Русская душа может вернуть себе силу, красоту и величие, обрести смысл бытия и высоту служения только в Православии.

Сейчас все больше людей интересуются российской историей, размышляют о былой славе отечества.

«Интерес к своему прошлому характерен для народа, стоящего перед историческим выбором. В выборе есть Божие избрание, однако человек только сам, только самостоятельно может совершить поступок и определить свое будущее.

Мы, служители Церкви, видим патриотизм не потворствующим порокам народа, но очищающим его, преображающим и тем подвигающим чад Божиих к святости. Именно идя подобным путем, мы принесем Отчизне не призрачное временное благо, но благо высшее, непреложное».

Святейший Патриарх Алексий.

Путь любви к Родине должен быть прям, светел, чист. По слову Апостола, человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих (Иак. 1, 8). Увы! Среди тех, кто говорит о своем патриотизме, есть люди, позволяющие себе срамословие и пьянство, даже блуд и прелюбодеяние: по их мнению, любовью к России все искупается. Таковые «любители» не понимают, что соучаствуют в нравственном растлении – главной составляющей геноцида русского народа. Есть именующие себя патриотическими органы печати, которые занимаются нападками и даже клеветой на Матерь-Церковь и тем помогают силам зла подрубать единственную духовную опору народа, единственную истинную надежду на его возрождение. Так эти «русолюбцы» оказываются споспешниками палачей отечества.

Какую Россию любят подобные лжепатриоты? Россию ванек-каинов и купринской «ямы», пьяного разгула и разудалой похабщины? Или Россию каторжных лагерей и мертвящей бездуховности? Или же Россию медиабогохульников и деторастлителей? Такая Россия не нужна ни Богу, ни человечеству, ни самой себе.

«Нелегко вернуть отечеству благосостояние, но многократно трудней очистить свое сердце от злобы, подозрений и рождающей их безумной богоборческой гордыни... Настоящая причина всех нынешних нестроений и бед в том, что нет мира в душе человека...

Главная свобода – свобода от рабства самому себе, своему греху, злу, таящемуся в наших сердцах. Если мы эту свободу обретем, наше общество будет гармоничным и достойным...

Наши земные дела будут иметь настоящий, а не призрачный и не ложный успех только тогда, когда будут освящены верой... Воплощение Бога Слова примиряет людей друг с другом, утверждает вечные, непреходящие ценности взаимной любви, мира, справедливости, святости семейного очага, милосердия и прощения».

Святейший Патриарх Алексий

Спасение России надобно начинать с себя. Во всеоружии молитвы и поста, верности святыням предков, с чистыми руками и чистым сердцем нужно выходить на служение Православному Отечеству. Истинные патриоты – те, кто взывает к Всевышнему в храмах и перед домашними божницами, постится по Церковному Уставу, хранит и украшает собственный семейный очаг, воспитывает своих детей в русском православном духе, несет мир и радость своим близким. Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода? (Иак. 3, 11), – вопрошает Апостол. Может ли человек с неочищенной покаянием душой, не способный одарить любовью даже самых родных людей, принести благо своей Родине? Прежде чем выступать на широкое общественное служение, необходимо очистить самого себя от духовной скверны и научиться служить ближним своим. Это гораздо скромнее и труднее, чем кричать о своем патриотизме, но в этом тихом делании – истинная любовь к России и будущее Российской земли. Именно к этому спасительному тихому подвигу призывает каждого Матерь-Церковь: чтобы затем, укрепляемые Божественной благодатью, сумели сыны и дочери России спасти, просветить и возродить ее в благоденствии, силе и славе.

Сейчас политики больше всего говорят об экономических трудностях России, забывая о многих иных тяжелых ее язвах. Но ведь в православном вдохновении – ключ и к подъему экономики, в которой сейчас пиратствуют хищники и мошенники, думающие лишь о том, как бы похитрее обмануть и ограбить страну и народ. В XIX веке экономический взлет России обеспечили благочестивые промышленники, своим делом и богатством не себе угождавшие, а служившие Богу, отечеству и ближним. Если нынешние предприниматели воспримут этот православный идеал – не ради своих похотей, а во имя Господа и Родины будут созидать промышленность, укреплять финансы, благотворить, заботиться о страждущих; если явятся бизнесмены, освящающие свой бизнес верой и делающие его высоким служением, тогда и экономика российская воспрянет, и с нищетой российской будет покончено.

«Ныне русскому обществу недостает подлинной соборности, то есть такого состояния, когда бы мы (какими бы разными ни создал нас Творец) вдохновенно работали на общее благо, воспринимая любой труд как служение Господу и Отчизне, помня каждый час и каждую минуту, что мы несем ответственность перед Богом за нашего ближнего, за нашу семью, за наш народ, за нашу Родину...

Русский народ, который никогда не чуждался труда, в том числе и труда предпринимательского, все же считал и считает, что забота о душе выше заботы о хлебе насущном, и эта традиция, основанная на евангельском идеале, в народном сознании продолжается...

Христианство должно быть для нас не чем-то отвлеченным, а жизнью... В прошлом богатые люди, предприниматели, люди, которые свой опыт и талант посвящали делу, не замыкались в себе, и до сих пор мы пользуемся теми зданиями, которые они созидали в качестве приютов, в качестве богаделен, в качестве больниц. Было очень широко распространено меценатство – и вот, постепенно оно возрождается...

Ныне каждый из нас – епископ или инок, пастырь или поэт, предприниматель или политик, воин или рабочий, ученый или землепашец, будучи членом Церкви, должен знать, что именно его Господь призывает потрудиться на святой ниве Христовой...

Миллионы православных людей, трудящихся в самых разных областях народной жизни, призваны утверждать своими поступками христианские нравственные нормы... В деятельном возвращении к этим нормам основа истинного и прочного возрождения России».

Святейший Патриарх Алексий

Православная мудрость – в уповании на Всеблагой Промысл Божий, в детском доверии к Небесному Отцу, Который не оставит нас сиротами (Ин. 14, 18). Христианин должен блюсти в чистоте свою душу, служить ближним, достойно трудиться на том поприще, на которое привел его Господь, а заботу о судьбах мира возложить на Бога Вселюбящего и Всемогущего, Который неизмеримо лучше людей знает, в чем истинное благо народов и государств. В таком доверии – лучшее лекарство от греховного уныния и мертвящего отчаяния, в которое впадают некоторые при виде нынешних бедствий России. Твердость упования на Премудрость Божию вселяет светлую надежду на то, что, если свершится православное возрождение России, ей еще предстоит не только земное процветание, но и всемирная миссия.

«Оглядываясь на историю нашей Церкви в уходящем столетии, нельзя не понять, что Господь вел свое стадо совершенно особым, лишь Ему Одному ведомым путем, который многие отказываются понять и принять, но который привел Православие в России к возрождению и обновлению.

Церковь утверждалась мученической кровью и сокровенным свидетельством архипастырей, твердой верой простых людей, благочестием христианских семей и высотой духовного поиска интеллигенции.

Без многих лет бытия под спудом, быть может, не настали бы для Церкви времена Второго Крещения Руси, свидетелями которого мы стали в последние десятилетия XX века.

Противоречия эпохи сказались в том, что, с одной стороны, понесенные за десятилетия гонений невосполнимые потери привели к ослаблению, практически к разрыву традиций преемственного христианского воспитания, поставили православных граждан нашего отечества перед небывалой в истории задачей строительства церковной жизни почти с нуля. Но с другой стороны, эти же исповеднические годы обострили церковное чувство, способность видения церковных проблем и перспектив тоже до крайней степени, недоступной, быть может, для иерархов и богословов «спокойных эпох», характеризующихся «симфонией», хотя бы внешней, Церкви и государства».

Святейший Патриарх Алексий

Появление и укрепление такого феномена, как глобализм, показывает, что Запад стоит на грани полного духовно-нравственного краха. Большевики и фашисты были «палачами-романтиками», первые – социальной, вторые – национальной идеи. Глобалисты – это «палачи-прагматики», готовые уничтожать десятки и сотни миллионов людей из «ненужных» народов, чтобы обеспечить пресловутому «золотому миллиарду» высокий уровень материального потребления. Самое парадоксальное в том, что глобализм есть доведение до логического завершения принципа гуманизма (в переводе означающего «человечность»), которым издавна гордится Запад. Если большевизму понадобилось семь десятилетий, чтобы дойти до абсурда, то гуманизму, несшему в себе все же больший нравственный заряд, потребовалось на это семь веков.

Гуманизм порожден эпохой Ренессанса (Возрождения), связанного с поклонением языческой античности, приведшего к размежеванию духовности и культуры, а затем и к секуляризации государственной и общественной жизни. Если православное человеколюбие не потакает людским грехам, но призывает к очищению в людях образа Божия, дабы они стали достойными Вечной жизни на Небесах, то гуманизм приемлет и приветствует человеческую природу целиком, с ее первородной порчей, с душой, не очищенной от страстей: похоти плоти, похоти очей и гордости житейской (1 Ин. 2, 16). Эта-то всеядность и довела гуманизм до чудовищной степени эгоизма – когда ради всемерного ублажения потребностей избранных приносятся в жертву, обрекаются на смерть «народы-изгои». Глобализм – это гуманизм по отношению к «золотому миллиарду» и геноцид по отношению к миллиардам «незолотых».

Кризис гуманизма уже является нравственной трагедией Запада. Западное сообщество все больше атомизируется, там все меньше живого тепла в человеческих отношениях. Дружба низводится до поиска деловой выгоды, до заглядывания в карман товарища по бизнесу. Даже супруги нередко смотрят друг на друга не как на любимых, а как на партнеров, доставляющих физическое удовольствие и бытовые удобства. Среди сытости и комфорта лучшие люди Запада мучаются безысходной тоской. Творчество таких талантливых западных писателей, как Франсуа Мориак, Пер Лагерквист, Гарсиа Маркес, есть не что иное, как вопль одиночества. Выдающийся американский писатель Томас Вулф пишет: «Нагими и одинокими приходим мы в этот мир. В темной утробе своей матери мы не видим ее лица, а из тюрьмы ее плоти мы выходим в невыносимо глухую тюрьму мира. Нами утрачена тропа на Небеса». Да, для тех, кто забыл дорогу к Небесному Отцу, мир Божий становится беспросветной тюрьмой.

Запад в лице самых чутких своих представителей всегда прислушивался к России, которую только невежественная или злонамеренная пропаганда может называть «варварской». Крупнейшие мастера европейской прозы XX века признавали, что учились писать на русском романе, влияние русского музыкального, театрального, балетного искусства было огромно, восхищение русской иконописью в западном искусствоведении – не просто мода. Если Россия воскреснет в духе Святой Руси, она сможет и Западу возвестить Истину Божию, согреть лучших его людей светом христианской любви. Тогда не мертвым блеском «золотого миллиарда», а золотым урожаем спасенных для Царства Божия душ еще заколосится и западная нива.

А что будет, если планы уничтожения России и иных «неугодных» стран удастся воплотить в жизнь? Тогда человечество превратится в стадо духовно мертвых, чуждых друг другу и Богу потребителей, сборище несчастных рабов диавола, на земле, обладая всем, не нашедших радости, а после смерти обрекающих себя на вечные пытки в геенне огненной. Жалея погибшее человечество, не желая умножить число страждущих узников преисподней, Всемилостивый Бог просто сожжет этот мир, который будет уже не в состоянии принести ничего доброго: так грянет час Страшного Суда.

«С чем же вступает в новое тысячелетие мировая цивилизация? Она добилась немалых успехов на пути овладения новыми знаниями и технологиями. Пронизанный всеохватывающими коммуникационными связями, мир как будто стал меньше. Рушатся преграды между странами и людьми. Все больше полномочий передается наднациональным структурам управления.

Но приблизились ли люди друг ко другу в результате всех этих процессов? Становятся ли отношения между ними чище, откровеннее, теплее? Остается ли в нынешней многосуетной жизни место для любви и сострадания?

Приведут ли технологические, информационные и политические нововведения к выходу из духовного кризиса, отягощенного экономическими и экологическими проблемами?

Может ли истинно нравственная система ценностей основываться на приоритете пользы и равнодушии к духовной истине?

Стремление к неограниченному потреблению, столь характерное для западного мира и, к сожалению, воспринятое известной частью нашего общества, может разрушить коренные основы взаимопонимания между народами...

Человек все больше попадает в плен к вещам, им самим созданным. Современное неудержимое потребительство несет в себе черты древнего идолопоклонства золотому тельцу. Неужели нас ничему не научил опыт XX века, да и всей истории? Не уподобляемся ли мы ветхозаветному народу, который после многолетнего странствия по пустыне не дождался пророка Моисея, взошедшего на святую гору Синай, и поспешил создать себе идола?

Иерархия ценностей подчас определяется принципом пользы при нарастающем равнодушии к духовной истине, попечению о человеческой душе, заботе о ее вечном спасении.

Эти процессы сопровождаются глубоким моральным кризисом, разрушительно влияющим на личность и общество, приводящим к забвению и отвержению богоданного нравственного закона...

Решение основных проблем современности немыслимо на основе лишь рационалистического мировоззрения – пытаясь стать единственной общественно значимой силой, человеческий разум может усугубить духовно-нравственный кризис...

Наше время отличается оскудением взаимной любви и просто терпимости... Вернуть людям любовь друг к другу – вот что нужно сегодня. Это и есть вечные светлые идеалы человечества...

Добра и милосердия недостает сейчас всему миру, не исключая стран «золотого миллиарда», запутавшегося в сетях потребительской цивилизации...

Как бы ни возросло человечество за прошедший век в собственных глазах, ему надо вновь сесть за школьную парту. Нужно снова учиться тому, что люди растеряли за годы упоения собственной силой и гордыней, – учиться смирению, умению аскетически ограничивать свои желания, послушанию воле Божией, нравственному образу жизни. Иначе все достижения науки и техники обратят свою силу против нас и вавилонская башня человеческого могущества падет, погребая своих строителей под обломками. Труднейшей для каждого из нас будет работа не внешняя, а внутренняя. Евангелие советует нам обратить взор прежде всего внутрь самих себя».

Святейший Патриарх Алексий

Эти слова Предстоятеля Русской Церкви, обращенные ко всему человечеству, у некоторых западных господ вызовут лишь ехидную усмешку: мол, «эти нищие русские страдают манией величия». Однако таким господам надо бы вспомнить Христову притчу о безумном богаче: У одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих? И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет (Лк. 12, 16–21).

Грозны знамения нашего времени. Повсеместное оскудение любви в людях есть главный признак приближения конца этого мира. Однако грозные приметы духовного упадка многократно являлись на протяжении истории, но Долготерпеливый Господь все еще терпит грехи и беззакония человечества.

Сейчас все чаще появляются секты, дерзающие называть точные даты Судного дня, – хотя сказал Сын Божий – Иисус Христос: О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один (Мф. 24, 36). Но очередная секта, внимая очередному лжепророку, в очередной раз собирается «встречать Христа на облаках» – и постыжаемая от Бога, никого и ничего в назначенный день не дожидается. И вот парадокс: секта продолжает существовать, а тот же лжеучитель возвещает своим адептам уже новую дату «светопреставления».

Прискорбно, что и в православных кругах иногда находятся люди, пытающиеся свести великую тайну Божию к дешевой сенсации. За разговорами о том, что «вот-вот наступят антихристовы времена», забывается настоящая христианская проповедь, необходимость ежедневного и ежечасного православного делания, труда над собственной душой.

Те, кто с увлечением щекочет нервы себе и другим разговорами о вселенской катастрофе, не понимают и не желают понимать: каждому человеку предстоит свой собственный Страшный Суд – за порогом смерти каждый предстанет перед Правосудным Господом и даст ответ за свои земные дела, слова и помыслы, и воздаянием ему будет вечное счастье или вечное мучение.

Без всяких антихристов люди гибли и гибнут навеки от собственных похотей и пороков, если не успевают в этой жизни опомниться и покаяться, и час смертный – вот час личного Страшного Суда, о котором должен помнить христианин, к которому он должен быть готов каждое мгновение.

Нынешние времена лукавы, куда ни глянь – приманчивые, липкие соблазны. И среди тех, кто считает себя православными, и нередко среди называющих себя «ревнителями», среди любителей порассуждать об антихристе и Втором Пришествии находятся соизволяющие себе на грех. Один пьянствует, другой смотрит непотребный фильм, третий творит еще худшее – и такие полуверы оправдывают себя лукавым, поистине бесовским доводом: все вокруг так делают. Кто такие эти «все», чтобы православным следовать их примеру? «В аду хватит места для всех нераскаянных грешников», – предостерегают святые отцы. И падение нравов даже среди верующих, может быть, самая зловещая примета нашего времени.

«Размывается православное сознание и мирочувствие, умаляется сила веры и благочестия...

Наши верующие живут в этом сложном, противоречивом и во многом греховном мире, где чаще господствуют несправедливость, жестокость, обман, порок. Окруженные злом и пороком, они тем не менее должны оставаться по своим религиозным убеждениям, по нравственным качествам и образу жизни, – выше мира...

МЫ ОТВЕТСТВЕННЫ ЗА ТО ВРЕМЯ, В КОТОРОМ ЖИВЕМ».

Святейший Патриарх Алексий

Когда наступит Страшный Суд – это зависит от нас, от каждого из нас. Пока на земле остаются воины Христовы, берегущие души свои от греха, отвергающие беснующийся вокруг соблазн, ради них Правосудный Господь будет терпеть этот искаженный мир. Молитвами верных может быть отодвинут Судный день, чтобы жили новые поколения, чтобы жила еще Россия, чтобы и дети, и внуки, и правнуки ныне подвизающихся обрели дар жизни и возможность спасаться для Царства Небесного. Так о времени Второго Пришествия Христова сказано Апостолом: Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию (2 Пет. 3, 9).

«Великий юбилей Рождества Христова напоминает нам об эсхатологическом измерении человеческой истории. Господь, призвавший нас быть готовыми к Его новому Пришествию, ожидает послушания Его святой воле. Видя бушующее вокруг нас море греха и порока, мы должны не отчаиваться, но твердо хранить спасительную веру, стараясь, поелику возможно, удерживать мир от падения в бездну (2 Фес. 2, 7) и трудиться ради его духовного обновления на началах Христовой истины, ради спасения человеческих душ. В этом – смысл служения Церкви, совершаемого даже в самое тяжелое время. Мы знаем, сколь много дало христианство истории двух последних тысячелетий. Знаем и о том, что весь мир лежит во зле (1 Ин. 5, 19), а отдаление современного человека от Бога становится угрожающим. Но никто не может отнять у Церкви великого обетования Божия: ...сия есть победа, победившая мир, вера наша (1 Ин. 5, 4).

С этим оптимистическим убеждением мы, православные христиане, воодушевленные богатством щедрот Божиих, явленных Церкви нашей в последнее десятилетие уходящего века, вступаем в новое, третье тысячелетие...

Христианство навсегда приобщило мир к Небу и вечности. Оно изменило весь строй жизни людей, их мысли, поведение, идеалы. Мир во Христе навсегда привит к Богу. Никакие силы зла не вернут его к первобытному, дохристианскому хаосу, не погасят Свет Христовой Истины, не разрушат созданный Христом Спасителем Богочеловеческий организм – Святую Церковь. В этом вечный источник нашей непреходящей радости, неиссякаемой надежды и деятельной христианской любви.

Однако мы должны трезво оценивать реальную историческую обстановку. По-человечески мы хотим, чтобы наступающий XXI век был мирным, светлым и благополучным, но в то же время с печалью сознаем, что новое столетие не будет легким и безмятежным. Слишком велик груз греховного наследия XX века, тяжелейшего века в человеческой истории, принесшего людям неисчислимые беды и напасти.

Новый век ставит перед нами трудные задачи, решение которых потребует мобилизации всего духовного и материального потенциала нашего народа и нашей Святой Матери-Церкви, которая всегда была вместе со своим народом, поддерживая и укрепляя его в самые тяжелые времена...

Путь Христов тяжек. Это постоянное совершенствование. Любому, кто живет по совести, никогда не бывает легко. Но духовно это поистине бремя легкое и благое. Ибо радостно послушание совести, послушание любви».

Святейший Патриарх Алексий

В лукавое и опасное время мы живем, но на земле не бывает легких времен. Бытие в смертном мире для верных – это всегда борьба со злом в себе и вокруг себя, чтобы увенчал победивших Сам Христос Спаситель. Многоскорбен путь отечества нашего, но и высок этот путь – путь несения «русского креста», державного креста Святого Православия. Из 1906 года доносится до нас голос Всероссийского пастыря, святого праведного Иоанна Кронштадтского:

«Россию куют беды и напасти. Не напрасно Тот, Кто правит всеми народами, искусно, метко кладет на Свою наковальню всех, подвергаемых Его сильному молоту. Крепись, Россия! Но и кайся, молись, плачь горькими слезами пред твоим Небесным Отцом, Которого ты безмерно прогневала!..

Возвратись, Россия, к святой, непорочной, спасительной, победоносной вере своей и к Святой Церкви – Матери своей – и будешь победоносна и славна, как в старое верующее время. Полно надеяться на свой кичливый омраченный разум. Борись со всяким злом данным тебе от Бога оружием святой веры, Божественной мудрости и правды, молитвою, благочестием, крестом, мужеством, преданностью и верностью твоих сынов!»

А в 1918 году, среди чудовищных братоубийств и неслыханных зверств, великая матушка Русской земли преподобномученица Елисавета Феодоровна вымолвила слова, исполненные неколебимой и пламенной веры в Россию:

«Необходимо направить все мысли на чудную нашу страну, чтобы узреть все совещающееся в ней в настоящем свете, иметь возможность воззвать к Богу: “Да будет воля Твоя!”, когда наша возлюбленная Россия подвергается полному развалу. Помните, что Святая Православная Русская Церковь, против которой не устоят и врата ада, все еще существует и существовать будет до скончания веков. Те, кто может в это верить, без сомнения, узрят сокровенный луч, сияющий сквозь мрак в самый разгар бури. Карающий Бог – Тот же Любящий. Святая Россия не может погибнуть».

Пусть хулят и унижают Россию иноземные и доморощенные сыны погибели, пусть духовные слепцы поклоняются западной цивилизации. На самом деле жалости и сострадания достоин отступнический Запад, среди рекламных огней погрузившийся в почти беспросветный духовный мрак.

От верующих нашего многострадального отечества нередко доводится слышать: «Слава Богу! Какое счастье, что я родился русским». Да, это счастье, ибо нашему народу Матерь-Церковь указывает прямой и ясный путь в Небесное Царство, а сынам иных земель, погруженных в духовные потемки, обрести этот путь несравненно труднее.

Страшный Суд Божий ужасен лишь для навеки погубивших себя грешников, а для спасшихся Суд Отчий сбудется началом вечной, Небесной радости. Бояться нам нужно только одного: оскорбить своими грехами Правосудного Отца нашего.

«Истинный христианин, живя на земле, всегда остается прежде всего подданным Неба. При этом он отнюдь не меньше, чем другие, любит свою семью, свой народ, свой край. Он просто приобретает более широкий и глубокий взгляд на всю мирскую жизнь, и посему его труды в любой области мотивируются прежде всего, целью нравственного преображения, освящения мира».

Святейший Патриарх Алексий

Судьба земной России – в деснице Всевышнего. Чем кончится нынешняя попытка вселенской злобы уничтожить нашу родину, нам неведомо. Да, падение «Третьего Рима» будет означать наступление антихристовых времен, но и это не должно смущать верных. Священномученик Вениамин (Казанский) по дороге на казнь сказал своим палачам: «Вы победите. Но потом придет Христос». Нужно помнить, что истинное отечество наше – Небесная Русь, непобедимая, вечно прекрасная, недоступная для сил зла. Туда зовут нас, там ждут нас святой равноапостольный князь Владимир, преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский, святители Петр и Алексий, богомудрые наставники, духоносные подвижники, благоверные правители, доблестные страстотерпцы, милосердные праведники – весь лучезарный сонм святых, в Земле Российской просиявших. Но пока мы в рядах земной, воинствующей Церкви, долг каждого из нас вести духовную брань с силами зла, осаждающими нашу земную Отчизну.

«Нужны любящие и верующие глаза, чтобы узреть дыхание благодати в жизни той Церкви, что и выговорить нельзя иначе как с большой буквы...

Есть ли у Церкви достойный ответ на животрепещущие вопросы современности, выстраданный ею на протяжении двухтысячелетней истории? Да, есть. Ответ в Том, Кто не подвластен времени и злу; в Том, Кто является Творцом всего и заботится обо всем мире и о каждом Своем создании; в Том, Кто всемогущ абсолютно, благ и свят, в Том, Кто является Победителем смерти и ада, – в Господе нашем Иисусе Христе. Слабым и смущающимся Он сказал: Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство (Лк. 12, 32)... Сыновняя верность и преданность Тому, слова Которого не прейдут и Кто с нами во все дни до скончания века (Мф. 28, 20), есть залог победы над тьмой и злом. С этим упованием мы вступаем в новый, XXI век и в новое, третье тысячелетие, в котором, верим, не оскудеет милость и благодать Божия, изливаемая на нас...

Мы не будем искать недругов, но с верой и мужеством возродимся духовно, отбросим грех и не устрашимся никого, не устрашимся и злейшего врага рода человеческого – диавола. Тогда-то и восстанет, как уже не раз бывало, из пепла и бездны греховной новая Русь – Русь, давшая миру многих подвижников благочестия, Русь, созидающая храмы в городах, весях и сердцах, Русь, сияющая всему миру правдой и любовью, Русь Святая».

Святейший Патриарх Алексий