1-4. Вступление в молитву Соломона. Писатель говорит о Божественной благости, всемогуществе и мудрости и о высшем назначении человека.
1. В обращении писатель выражает ту мысль, что Бог, вследствие своего отношения к Израилю («Боже отцев»), по причине Своей милости и в силу Своего всемогущества захочет и может наделить его мудростью.
2-3. Приводится дальнейшее основание почему псевдо-Соломон надеется на исполнение своей молитвы. Это основание – в высоком назначении человека. Человек по самому своему устройству назначался Премудростью Божиею к господству над природой и высокому управлению миром (Быт. 2:25; Пс. 8:7; Сир. 17:1). Такая его задача делает для него необходимым усвоение Премудрости Божией.
«…Управлял миром свято и справедливо…» Оба эти понятия («Свято и справедливо») в Священном Писании часто соединяются вместе (Лк. 1:75; Еф. 4:24); первое означает устремление души к Богу, второе определяет должные отношения к ближним.
4. «Даруй мне приседящую престолу Твоему премудрость…» Поэтическое олицетворение Премудрости, как и выше (6:14).
«Не отринь меня от отроков Твоих» ср. 2:13 ст.
5-8. Царь мотивирует свою просьбу обстоятельствами личной жизни, причем в 5-6 ст. он указывает на свою природную слабость, общую у него со всеми прочими людьми, а 7-8 ст. на высокое назначение, данное ему от Бога: 1) быть царем Израиля (7) и 2) построить храм.
9-12. Выполнить свое высокое назначение царь может только при помощи Премудрости, как Божественной силы, поэтому он просит Бога ниспослать ее от Святых небес.
9. «Премудрость… знает дела Твои…» (см. 8:4); «присуща (παρου̃σα) была, когда Ты творил мир». Здесь мысль не об одном только присутствии премудрости при творении, но и об участии в творении (ср. Притч. 3:19; 8:22).
10. «Ниспошли ее от святых небес…». Небо называется святым, как место присутствия Божества. Однако, если здесь Бог с премудростью представляется обитающим на небе, то в других местах нашей книги идея вездеприсутствия Божества выражена весьма определенно (см 1:7; 7:22); из этого следует, что слова «небо» нельзя здесь брать в буквальном и топографическом смысле, а представлять следует символически, как сверхчувственный бесконечный мир.
«От престола славы твоея ниспошли…» «Престол славы» - образ величия Божия.
13-17. Молящийся снова возвращается к своей личности и дает своим мыслям общее направление. В то время, как до сих пор он говорил относительно своего назначения, как царя, теперь он говорит о себе, как о человеке вообще, что без мудрости для него невозможно познание божественной воли, и причину этого указывает (15 ст.) в зависимости человеческого духа от материального тела.
13. Ср. Ис. 40:13; Иудиф. 8:13, 14; Рим. 11:34; 2 Кор. 3:5.
15. «Тленное тело отягощает душу». Прилагательное «тленный» (φθαρτόν), каким здесь названо тело, по своему значению близко подходит к понятию материальный, земной, отсюда скоропреходящий, бренный.
«Эта земная храмина подавляет многозаботливый ум». Сравнение тела с храминой часто встречается в Св. Писании (Иов. 4:19; Ис 38:12; 2 Кор. 5:4; 2 Петр. 1:13), весьма употребительно оно было и у древних философов: пифагорейцев и неоплатоников. У евреев этот образ указывал только на непостоянство и бренность настоящего; у греческих философов, у нашего писателя и у Филона это сравнение содержало еще в себе указание на истинную жизнь души человека до соединения с телом, в сравнении с которой настоящая жизнь есть только временное обитание в земной «храмине». Условия жизни души в этом мире неблагоприятны для нее. Тленное тело, в которое она вошла, подавляет ее стремления к небесному и божественному. Как некая тяжесть, тело увлекает душу долу, к земле; как темница, «земная храмина» эта стесняет и ограничивает умственный взор человека областью тленного.
16. Выражение «то, что под руками» означает непосредственную близость (19:3) и отсюда доступность и легкость познания предмета.
«Мы едва можем постигать и то, что на земле..., а что на небесах – кто исследовал». Говорит ли здесь писатель о непостижимости сверхчувственного мира, или у него речь только о неизвестности для человека предопределения Божия о нем? В пользу последнего толкования говорят 13 и 17 ст. этой главы. Подобная мысль выражена в ев. Иоанна 3:12.
17. Стих этот устанавливает тожество Премудрости и Духа Божия (ср. 1:5; 7:7-22). Однако на основании данного места, как и указанных параллельных, нельзя сказать с точностью, представлял ли писатель нашей книги Божественную премудрость личным существом, или же разумел под ней Божественную духовную силу, ибо в некоторых местах книги понятие о ней переходит в понятие о свойстве и действии Божием в мире и человеке.
18-19. Здесь очевидно конец молитвы, так как в следующей главе о Боге говорится уже в третьем лице (10:5 и 10 ст.).