1-6. Переходя теперь к новой группе увещаний, главным образом к убеждению бегать распутства и влияния распутных женщин, Премудрый здесь (ст. 1-2), как и ниже (VI:20; VII:1), где снова и снова возвращается к этому же предмету, с особенной напряженностью отеческой любви и доброжелательства, требует от слушателей особенного внимания к своим наставлениям и особенной тщательности в хранении дорогих и священных заветов, которые должны быть основой благоденствия слушателей. Стоящие в скобках слова "не внимай льстивой женщине" (ст. 2, по слав. т. - начало ст. 3) имеются только у LХХ-ти и в Вульгате (в некоторых кодд. LXX отсутствуют) и, по-видимому, являются позднейшею глоссой, поставленной в начале главы в качестве как бы указания темы речи гл. V. В ст. 3-6 Премудрый делает пока лишь косвенное предостережение своих слушателей от пагубного влияния "чужой жены", т. е. блудницы (II:16), изображая, с одной стороны, внешнюю привлекательность и обольстительность ее, с другой же - конечную бесславную гибель ее. Внешняя привлекательность этой женщины увлекательность ее речи выражается сравнением ее речей (как и невесты в книге Песнь Песней IV:11; V:16) с каплями лучшего сотового меда (3а) и с елеем (3б, ср. Пс. LIV:22), но последствия увлечения ее ласками крайне пагубны: увлекшийся ими будет испытывать такое же горькое и мучительное чувство, какое испытывает вкусивший горькой полыни (евр. лаана. Vulg.: abstinthtum, - так назыв. в ботанике artemisia abstintium - обычный в Ветхом Завете образ горечи (Втор. XXIX:18; Иер. IX:15; Ам V:17; VI:12; Иер. IX:14), у LXX слав. не точно: χολή, желчь) или получивший глубокую и широкую рану от обоюдоострого меча (ст. 4). Тем естественнее и понятнее неизбежная конечная гибель самой жены распутной: удел ее - смерть (ст. 5), сначала духовная, поскольку духовное начало в ней окончательно подавляется плотским, а затем ранняя и бесславная смерть телесная с последующими мучениями в шеоле - аде. Однако, при свойственном такой жене коварстве, увлекающемуся юноше нелегко бывает открыть истинное свойство и надлежащую цену ее поступков (ст. 6), так как она всегда умеет придать благовидную форму.
7-14. Имея в виду свойственные юноше - способность увлечения и легкую возбудимость его чувственности со стороны всяких чувственных соблазнов, Премудрый советует своему слушателю ученику всячески избегать сколько-нибудь близкой встречи с распутной женой (ст. 6), так как всякий вид прелюбодеяния неизбежно ведет для виновника его - Премудрый говорит только о мужчине, виновнике прелюбодеяния, а не о женщине поскольку вообще обращает свои наставления главным образом даже почти исключительно только к мужской половине Израильского общества, - двоякого рода тяжелым последствиям: 1) к материальным потерям - частью из-за особенной требовательности самой жены распутной, частью вследствие вынужденной рабской службы в доме мужа обольстившей данного юношу женщины: удовлетворить гневу и жажде мщения оскорбленного мужа (ср. Притч. VI:34) юноша мог рабской службой в его доме (ст. 9-10)[1], так что юноше пришлось бы работать на чужой дом (ст. 10); 2) к форменному общественному суду (ст. 14), результатом которого могла быть даже смертная казнь для виновников (ст. 14, сн. Лев. XX:10; Втор. XX:11, 22 гл.; Иез. XVI:40). Тогда на долю несчастного юноши остается лишь позднее и бесплодное, и потому особенно мучительное раскаяние. Для человека, предававшегося разгулу и разврату, "наступит время, когда уже нельзя будет продолжать разгульную жизнь, когда истощенное распутством тело износится от времени и от болезней, сопровождающих разврат и жар плотской похоти потухнет" (еп. Виссарион, с. 62). Тогда начнется пора самообличения грешника (ст. 11-12).
15-20. В противовес искажениям семейного и полового инстинкта, Премудрый убеждает ученика своего довольствоваться благами супружеского союза с единой законной женой причем сравнивает ее с собственным домашним водоемом и родниковыми источниками. Для каждого домовладельца, особенно в бедных водой восточных странах, служит предметом особенного удовольствия иметь для своего житейского обихода собственный колодезь или цистерну и не обращаться за водой к соседям. С подобным удовольствием Премудрый сравнивает (ст. 15-16) обладание одной, законной женой, без нарушения чистоты супружества, своего или чужого. По связи речи с предыдущим (ст. 3 сл., 8 дал.), сравнение это имеет прежде всего такой же смысл, как изречение Апостола: "лучше бо есть женитися, нежели разжизатися" (1 Кор. VII:9). Но это же сравнение (ст. 16-17) имеет и другую сторону: оно обозначает многочисленное потомство от законного, целомудренного супружества, поскольку и в других библейских местах (Чис. XXIV 7; Ис. XLVIII:1, LI:1-2) дети изображаются под образом вод, текущих из источника, т. е. от родителей. LXX, по-видимому, понимали и ст. 16 только в первом смысле - о пользовании удовольствиями супружества о одной женой, и потому прибавили в начале ст. 16 отрицание μή – "μή υπερεκχείσθω". Но многие греч. кодд. (29, 109, 147, 157, 161, 248, 252, 253, 254, 260, 295, 297 у Гольмеса, также Алекс., Альд. Комплют.) не имеют отрицания, нет его и в Вульгате и славян. Поэтому, кажется, следует предпочесть чтение евр. масор., хотя понимание ст. 16, даваемое у LXX-ти, согласуется с общим контекстом рассматриваемого места (ср. VII:12). В ст. 18 повторяется наставление ст. 15, но с прибавлением совета "утешайся женою юности твоей"; образ выражения прямо напоминает место из законодательства Втор. XXIV:5 о новобрачных. Законная жена при этом выразительно сравнивается (ст. 19) с ланью или серною: обычный в восточной поэзии образ грациозности и миловидности женщины (ср. Песн. II:9, 17; VIII:14). Напоминая мужу о долге супружеской верности Премудрый выражает желание, чтобы нежные отношения между мужем и женой установившиеся на первых порах их совместной жизни, не ослабевали с течением времени, чтобы взаимная привязанность супругов длилась всю жизнь, и для супруга не было надобности искать супружеских удовольствии на стороне (ст. 19-20).
21-23. В качестве высшего и последнего мотива к избежанию всякого вида нецеломудренности указывается на всеведение Божие и на всеобъемлемость мироправящего промысла Божия (ср. Иов XXIV:23; XXXIV:21; XXXI:4, от которого тщетно бы думал укрыться предающийся распутству: по суду Божию, распутство, как всякое преступление вообще, влечет за собой частью естественные, частью нарочито посылаемые Богом гибельные последствия (ср. I:31-32; IX:5; XVIII:7; Пс. VII:16 и мн. др.).
[1] Нужно, впрочем, заметить, что принятое некоторыми западными учеными комментаторами (Эвальд, Умбрейт, Берто), это мнение о наказании виновника нарушения целости супружества, рабством оскорбителя оскорбленному не подтверждается никаким свидетельством закона Моисеева и библейской истории и является лишь предположением, против которого основательно возражает, напр., Делич (s. 97).