1-4. Усматривая в нашествии ассириян и осаде ими Иерусалима, Езекия, подобно придворным своим (XVIII:37), возлагает на себя одежду траура и покаяния (1, сн. 3 Цар. XX:32; 4 Цар. VI:30) и идет в храм с молитвой покаяния и умилостивления (раввины выводили из данного места правило, что при хулениях как тот, кто их слышит, так и тот, кому они передаются, должны разрывать одежды свои). Вместе с тем Езекия в этот критический момент вспоминает о пророке Исаии, который с момента памятного сиро-израильского нашествия на Иерусалим (VII:3, и д.) являлся единственным советником царя и народа, которые потому на него и теперь обратили взоры. В состав посольства (ср. Иер. XXI:1) к пророку вошли и «старейшины священников» (видимо, священство в данное время соединялось в целую сложную организацию): здесь выступает различие священнического и пророческого служений в Израиле: священники были профессиональными служителями культа, самым происхождением предназначенные на служение религии и культу, пророки же были чрезвычайными избранниками Бога, боговдохновенными органами Его, к которым естественно обращался взор народа в критических моментах. В словах Езекии «дошли младенцы до отверстия утробы матерней, а силы нет родить» (ст. 3) заключается «в высшей степени образное представление того безвыходного, мучительного состояния, в каком должны были находиться иудеи в ожидании близкой опасности. Такое положение ни с чем выразительнее сравнено, как с состоянием родильницы, в последние мгновения пред появлением ребенка на свет, когда мать обессиливает в муках рождения и отчаивается в облегчении их» (проф. Гуляев, с. 357). Данное сравнение имеет форму ходячей поговорки (ср. Ис. XIII:8; XXVI:18; Ос. XIII:13; см. у проф. Бродовича, цит. соч. с. 452-453). Езекия называет Иегову Богом пророка (ст. 4) в смысле особенной близости Бога к пророку, как к своему избраннику, и на этой близости основывается вера в действенность его ходатайства пред Богом (ср. Быт. XVIII:17 д.; XX:7; Исх. XXXII:31 сл.). «Оставшиеся в живых», т. е. жители Иерусалима и др. городов, еще не завоеванных ассириянами.
6-7. Успокоительный ответ пророка Исаии предвещает счастливый для Иудеи и печальный для Ассирии и царя ее исход нашествия Сеннахирима, что вскоре во всей точности и сбылось (ст. 35-37). Выражение: «вот Я пошлю на него дух, и он получит весть» (ст. 7) понимается неодинаково. Некоторые понимают «дух» (евр. руах) олицетворенно: или в смысле ангела-защитника иудеев (ст. 35) или, напротив, в смысле духа лжи (ср. 3 Цар. XXII:20-23), внушившего Сеннахириму ложное известие, которое и заставило его вернуться в Ассирию. Иные - в смысле намерения, внушенного Сеннахириму, или частнее, как дух боязни: блаж. Феодорит (вопр. 52) пишет: «сказанное: се Аз даю ему духа, как думаю, означает боязнь (πνευ̃μα τήν δειλίαν οι̃μαι δηλου̃ν). Ибо и божественный апостол сказал так: не даде нам Бог духа страха». Наконец, некоторые, принимая евр. руах в первоначальном его значении ветер, видят здесь указание на моровое поветрие, вроде самума, истребившее большую часть ассирийского войска (ст. 35), см. у проф. Гуляева, с. 353. Из этих мнений наиболее удобоприемлемо мнение блаж. Феодорита, но оно должно быть восполнено, сообразно с контекстом ст. 9 (сн. 7 ст.), что страх внушен был Сеннахириму именно вестью о походе Тиргака эфиопского против него (аналогично снятию осады с Самарии и бегству сирийцев, 4 Цар. VII:6).
8-13. Не получив желаемого ответа от Езекии, Рабсак, вероятно, с войском (ср. XVIII:17) оставляет стены Иерусалима и с известием о результатах переговоров направляется к городу - крепости Ливне (Бет-Джибрин теперь. Onomast. 634, см. замеч. к VIII:22), тоже в Иудином колене, но юго-западнее Иерусалима и севернее завоеванного и уже оставленного в тылу Лахиса, на полпути между этими городами. По-видимому, Сеннахирим в направлении к Египту сделал поворот назад, оставив в тылу сильную крепость - Лахис, при которой он получил весть о походе Тиргака, царя Эфиопского, евр. Куш (ст. 9). Имя Куш или Xуш (Xус) иногда означало и местность к северу от персидского залива (ср. Быт. II:13; X:6 сл.; 1 Пар. I:8 сл.), древнее название которой сохранилось и доселе в названии персидской области Xузистан. Но обычно это имя, хорошо известное в памятниках египетских (Kas, Kis, Kes) и ассирииских (Kassu), означает страну, народность и затем государство к югу от Египта по Нилу, на территории нынешней Нубии, страну, называемую в Библии обычно в связи с Египтом (Ис. XX:3-5; XI:11; Иер. XLVI:9 и др.; Onomast. 317, 344; 807); эта последняя Эфиопия, без сомнения, разумеется здесь (ст. 9) Тиргак (у Манефона: Ταραλός, у Страбона: Τε όρλων ο Αιθιοψ, на египетских памятниках: Tahark или Taharka, ассир.: Tarku, LXX: Θαρακά, Vulg.: Tharaca, слав.: Фарака). Египетские памятники знают Тиргаку, третьего и последнего царя эфиопской династии Египта, более как строителя (ему принадлежит обновление и расширение знаменитого Карпакского храма в Фивах), чем как завоевателя. Тем более с этой последней стороны выступает Тиргака в ассирийских надписях Сеннахирима, Асаргаддона и Асурбанипала, в частности о Сеннахириме там, согласно с Библией, рассказывается, что в 3-й свой поход на Финикию и Палестину он подвергся нападению царя Мерое (Эфиопии) и победил его; (о последнем Библия не говорит) (см. Brogsch, Gesch. Aegyptens 1877, s. 715 ff., ср. Ebers в Riehm Handwortirbuch. d. bibl. Alt II, 1698-1699). Поход Тиргаки был, вероятно, ответным движением на набег Сеннахирима (ср. проф. Гуляева, с. 359). Письмо свое (96 и д.) Сеннахирим направляет теперь непосредственно к Езекии, надеясь, конечно, достигнуть лучших результатов, но употребляет ту же аргументацию (ст. 10; ср. XVIII:30), что и Рабсак, только называет еще большее число покоренных им стран и городов (ст. 12-13), конечно, с целью произвести большее впечатление. О Гозане см. прим. к XVII:6. Xаран, LXX: Χαρράν, сл.-рус.: Xарран (Быт. XI:31), у классиков Κάρραι Carrae, в северо-западной Месопотамии к юго-востоку от Едессы (Onomast. 951; ср. «Толков. Библия» т. I, с. 49). Рецеф, LXX: Ραφίς, Vulg.: Reseph, слав. Фарес, отождествляется с Ρησάφα или Ρεσκίφα Птоломея, между Паломирой и Евфратом (Onomast. 773). - «Сыны Едена» (υιούς Εδέμ, Vulg.: filios Eden, слав.: сыны Едомли), евр.: бене-Еден, вероятно, область, известная в клинописях под именем Bit-Adini к северу от Рецефа, по обоим берегам среднего течения Евфрата. Фалассар, LXX: Θαεσθέν, евр. и Vulg.: Thelassar - может быть, один из видных пунктов сейчас названной области (Onomast. 494).
14-19. Символически представляя (в виде развернутого письма) перед Иеговой всю тяжесть хулений и угроз Сеннахирима, Езекия произносит молитву, которая может служить образцом ветхозаветного теократического исповедания веры. О выражении «седящий на херувимах» (ст. 16, сн. 1 Цар. IV:4; Пс. XLVIII:1) ср. «Толков. Библия», т. I, с. 163-164.
20-34. Весь пророческий ответ Исаии распадается на три части: а) поражение высокомерия и хвастливости Сеннахирима, ст. 21-28; б) обращение к Езекии 29-31 и в) указание исхода или результата ассирийского нашествия, 31-34.
Высокомерию ассирийского царя противополагается (ст. 21) спокойная уверенность «девствующей дочери Сиона» (т. е. Иерусалима, ср. Ис. XXIII:12; Иер. I:15 и др.), презрительно и насмешливо качающей головой (сн. Пс. XXI:8; CVIII:25; Ис. XVI:4), и это презрение вполне заслуженное, потому что Сеннахирим поносил «Святаго Израилева» (22) - эпитет Иеговы, употребительный весьма часто у пророка Исаии (Ис. I:4 и мн. др.), здесь особенно уместный: святость Иеговы есть именно то Его свойство, в силу которого величие Божие не может быть презираемо безнаказанно (ср. Ис. V:16). В пояснение образной речи Сеннахирима, ст. 23-24, можно заметить, что «в поэтической одушевленной речи евреев выражения Ливан, кедр и восхождение на Ливан, высочайшую гору этой местности, очень часто употребляются, как символ самой сильной гордости, которая считает все возможным для себя»; что «в жарких странах вода, колодезь составляют самую драгоценную собственность (ср. Притч. V:15; IX:17; Чис. XX:17 сл.); закопать колодезь на чужой земле или выпить чужую воду - значило совершенно овладеть чужой собственностью»[1] (проф. Гуляев, с. 361); если ст. 23 относится к Палестинской территории, которой прежде всего коснулся поход Сеннахирима, то ст. 24 - к Египту, также бывшему целью завоевательной его кампании. В ст. 25-28 самонадеянности Сеннахирима противополагается всеобщность предвидения и промышления Божия, особенно о Израиле (25-26), и затем, после напоминания о том, что Богу ведомы все частности быта и жизни Сеннахирама (ст. 27, ср. Пс. СXX:8; Втор. XXVIII:6), возвещается ему полное устроение судьбы его по всемогущей воле Божией (в ст. 28 образ укрощаемых животных, ср. Пс. XXXI:9; Ис. XXX:28). В ст. 29-31 Езекии дается уверительный знак (ср. Исх. III:12) того, что нашествие ассирийское окончится для Иудеи не только без вреда, но и послужит к некоторому возрождению иудейского народа - рода, ради спасенного остатка, лучшей части народа Божия; в ст. 29, может быть, заключается указание, правда, очень неопределенное, на субботний и юбилейные годы (Лев. XXV, ср. у проф. Гуляева, с. 162-363). В ст. 32-34 возвещается полная безопасность Иерусалиму, охраняемому Богом, со стороны Сеннахирима, который - безрезультатно - возвратится прежней дорогой. На это время, надо думать, произошло сражение Сеннахирима с Тиргакою при Алтаку, о котором говорят клинообразные надписи; Алтаку, по Шрадеру (Keilnische и. д. A. Test., ss. 171, 289), тождественно с библейским Елтеке в уделе Дановом (Нав. XIX:44), тождественным, по предположению, с нынешним Бет-Лукья (Onomast. 416-217). В сражении Тиргака был разбит (ср. у епископа Платона, цит. соч., с. 242-343, 254), Эта победа, конечно, еще более надмила Сеннахирима, преисполнив его уверенностью в предстоящей гибели Иерусалима, но небесная кара была уже близко.
35-37. «Владыка, вняв прошению, ночью, во мгновение ока предал смерти сто восемьдесят пять тысяч ассириян» (блаж. Феодорит, вопр. 62). Что за поражение массы войска заставили Сеннахирима поспешно удалиться в Ассирию? Геродот (II, 141) рассказывает, что на войско ассириян во время египетского похода напало несчетное число мышей, которые перегрызли тетивы у луков и ремни у щитов и через то лишили ассирийское войско возможности продолжать войну. И. Флавий (Древн. X, 1, 5) почитает поражение чумой; это мнение и теперь преобладает в исторической, истолковательной и медицинской науке (см. у еп. Платона, с. 254, прим. 4, у И. Попова. Библейские данные о различных болезнях, с. 114). Но, по библейскому представлению, сверхъестественность поражения - вне сомнения; оно произведено было Ангелом-губителем (евр. гамашхит), который некогда поражал первенцев Египта (Исх. XII:12, 18, 29), а также произвел массовое поражение Израиля после народной переписи Давида (2 Цар. XXIV:15 сл.).
Сеннахирим возвратился в Ниневию (столица Ассирии на восточном берегу Тигра, теперь селения Куюнджик и неби Юнус, Onomast. 749), где, по сказанию кн. Товита, излил свою злобу на пленных израильтян (Тов. I:15, 18, ср. у проф. И. М. Дроздова, цит. соч., с. 111). По ассирийским памятникам, Сеннахирим после Палестинского похода жил еще 20 лет; умер насильственной смертью: при поклонении богу Нисроху (см. о Нисрохе у Пальмова, цит. соч., с. 472-476) в храме этого бога он был убит собственными сыновьями (имена их, видимо, тождественны с именами богов ассирийских; об Адрамелехе ср. XVII:31), бежавшими затем от народной ярости в землю Араратскую (Ис. XXXVII:38 по LXX Армения (Onomast. 111, 129, ср. «Толков. Библия», т. I, с. 37-38).
[1] В книге епископа Платона (цит. соч. с. 236-237) допускается обратный порядок событий: посольство Меродах-Валадана ставится в непосредственную причинную и хронологическую связь с образовавшейся против Сеннахирима западно-азиатской коалицией. Но коалиции этого рода образовывались против Ассирии несколько раз. Порядок библейского повествования во всяком случае говорит за указанную нами последовательность