1. Новейшие исследователи текста согласно читают здесь не «в страну Гадаринскую», a «в страну Гергесинскую». Это название происходить от имени «Гергеса» — города, который находился, по свидетельству Оригена, вблизи от Тивериадского моря (толк. на Иоан. VI, 24, al. 40). Евсевий называет Гергесу «деревней» и говорит, что она лежала на горе. У Матфея исследователи евангельского текста читают не «Гергесинскую» а «Гадаринскую» (VIII,28). О Гадаре же известно, что это был значительный греческий город, находившийся приблизительно в десяти километрах от юго-восточного берега Тивериадского моря. Население этого города в массе было греческое, но в окружавших город селениях говорили и по сирски. Очень вероятно, что Гергеса входила в область Гадаринскую.
2. Здесь мы находим, очевидно, повествование о том же событии, о котором сообщает ев. Матфей (VIII, 28 и сл.). Говорит Марк однако об одном бесноватом, а не о двух, как Матфей, но это значит только, что Марк считал нужным сказать о том из двух бесноватых, который был наиболее известен тамошним жителям своею силою и злобою. Исцеление этого бесноватого, конечно, произвело большое впечатление на народ и учеников Христовых. — Одержимый... см. Матф. IV, 25.
3. (Ср. Матф. VIII, 28). — Никто не мог... Сила этого бесноватого была чрезвычайно велика: его не могли удержать никакие цепи и оковы (ручные).
5. Бился о камни... точнее: он цеплялся за камни, и они падали на него, когда он обрывался и падал со скалы (κατακόπτειν).
6—8. Конечно, не сам бесноватый, а владевшие им злые духи заставляют его бежать к Христу и просить Его оставить их в покое. Они понимают, кто теперь пред ними. Они заклинают Христа Богом, — признавая Его Сыном Бога Всевышнего, — чтобы Он не проявил над ними на этот раз Своего всемогущества. Что же касается мучения, какое они имеют в виду, то под ним можно разуметь адские мучения, какие терпят все обитатели ада (ср. Лук. XVI, 23; Апок. IX, 5, 14, 11 и др.). Так понимается это мучение в ев. Матфея, где злой дух прибавляет выражение: прежде времени (VIII, 29). — Ибо Иисус сказал ему... Этими словами ев. Марк хочет сказать не то, что Христос обратился к бесноватому раньше, чем тот к Иисусу. Если бы дело происходило таким образом, то евангелист, конечно, раньше привел бы обращение Христа, а потом уже обращение ко Христу бесноватого (ср. 1, 26). Союз «ибо» скорее дает понять, что бес, находившийся в бесноватом, еще раньше, чем вступил в разговор со Христом, уже хорошо знал, чего ему нужно ждать от Христа. И его ожидания сбылись, — ибо...
9. Господь вступает в разговор с бесом для того, чтобы внушить прежде всего самому бесноватому убеждение в том, что в нем пребывает злая сила, а затем также и для того, чтобы разъяснить дело ученикам. – И он сказал…Говорил один бес за многих. Говорил он, пользуясь даром речи бесноватого, который не мог не исполнять воли беса.— Легион — Матф. XXVI, 53.
10. Бесы не желают удаляться из этой страны, которая, очевидно, нравилась им как населенная, главным образом, язычниками.
11—13. (Ср. Матф. VIII, 30—32). Ев. Марк один точно обозначает число свиней.
14—17. Господь, как Всемогущий, немедленно, без какого-либо колебания, соизволяет на исполнение просьбы бесов, которые показали свое бессилие найти какой-либо выход из своего положения. Что касается судьбы бесов, то этот вопрос ев. Марка очевидно не занимает. Он останавливается только на том впечатлении, какое чудо оказало на жителей той страны. Жители устрашились — скорее всего имея в виду то отношение, какое обнаружил Христос к их имуществу, стаду свиней, которое он послал на погибель, для того чтобы освободить (бывшего) бесноватого от всякой мысли о возможности возвращения к нему бесов. Им жалко было своих стад, и поэтому они просили Христа уйти из их страны. Очевидно, что эти люди еще не чувствовали жажды слышания слова Божия. (Ам. VIII, II).
18—20. Господь не остается в этой стране, но удаляется отсюда потому что время для проповеди здесь еще не наступило (VII, 27). Но это не мешало рассеивать здесь семена евангельского учения исцеленному бесноватому, и Господь посылает его возвестить о том, что с ним случились, всем его родственникам. В полуязыческой стране эта проповедь о Христе Чудотворце не могла произвести того чрезвычайного увлечения мессианскими надеждами, какое нередко проявлялось среди чистокровного иудейского населения и которое обыкновенно кончалось тем, что народ стремился объявить Христа царем (ср. Матф. VIII, 4). – Если исцеленный пошел с проповедью по всему Десятиградию (ср. Матф. VI, 25), то это объясняется тем, что он, вероятно, имел не мало родных, живших в разных городах этой области.
21. Господь переправился из Переи в Галилею, к тому берегу, на котором был расположен Капернаум (ср. Матф. IX, 1). Здесь встретила Его масса народа, вероятно, издали заметившая приближавшуюся, хорошо знакомую ей, лодку ап. Петра, в которой был и Иисус. Народу было столько, что Господу было трудно пройти в город, и Он долго оставался на берегу.
22. В это время приходит к Нему Иаир (см. Матф. IX, 18), и Иисус идет с Ним.
24. В тесноте, по дороге, Христа коснулась искавшая исцеления кровоточивая женщина (ср. Матф. XI, 20—21) и получила исцеление. Ев. Марк сообщает, что она «много потерпела от врачей» (ст. 26). Это выражение может указывать на те варварские средства, к каким в те времена прибегали невежественные врачи. Трактат Киддушим поэтому говорит: «лучший из врачей достоин геенны» (IV, 14).
30. Господь знал, что случилось с больной, благодаря тому, что она прикоснулась к Его одежде, но задает вопрос, для того чтобы вызвать ее на исповедание и внушить ей, что исцелилась она не в силу какого-то механического воздействия одежды Чудотворца, а в силу своей вры в Него, как Сына Божия. — Будь здорова, т. е. оставайся в том новом положении, в каком ты очутилась в тот момент, как прикоснулась с верою к моей одежде.
35. О воскресении дочери Иаира ев. Марк говорить также с большими подробностями, чем ев. Матфей (IX, 23—26).
37. Господь, как видно из последующего (ст. 43), не хотел, чтобы чудо воскресения дочери Иаира стало предметом оживленных толков в народе. Поэтому Он берет с Собою не всех даже учеников Своих, а только троих наиболее к Нему близких, чтобы они впоследствии могли выступить достоверными свидетелями чуда воскресения (ср. Втор. XVII, 6). Конечно, при совершении чуда находился и сам хозяин дома и его жена (ст. 40).
39. Девица не умерла, но спит. Этими словами Господь выражает общеизраильское представление о смерти. Смерти — как бы говорит Он — собственно нет. Душа человека бессмертна и со временем должна соединиться с телом, которое она оставила. Поэтому состояние умершего похоже на сон. Если Иаир так глубоко верует в это, то ему нет причины предаваться отчаянию.
41. Евангелист приводит здесь два слова на арамейском наречии, каким говорил Христос для того, чтобы дать своим читателям из язычников услышать звуки речи Христовой. Переводит он эти два слова с некоторым распространением, прибавляя выражение: «тебе говорю. (Правильнее чтение: «талифа кум.»).
43. Господь не желает, чтобы весть о первом чуде воскресения разнеслась по стране: Он не хотел, чтобы народ, возбужденный слухом об этом необыкновенном чуде, увидел в Нем своего царя (ср. Иоан. VI, 15), так как это значило бы возбудить против Христа преждевременно крайнюю злобу Его врагов. Поэтому Он запрещает распространять весть о случившемся, хотя только что вызвал исцелившуюся чрез прикосновение к Его одежде женщину к открытому исповеданию того чуда, какое с ней совершилось. Последнее, в самом деле, не было столь необыкновенным, как чудо воскресения. — Почему Христос велел «дать есть» воскрешенной Им девице? Древние толкователи полагали, что Он хотел этим подтвердить действительность возвращения девицы к жизни, но естественнее полагать, что Он в этом случае проявил Свою благость и заботливость о той, которую только что воззвал из области смерти к прежней жизни. Когда все были заняты только что совершенным чудом, Он направляет внимание домашних девицы на ее положение...
Гольцман старается доказать, что дочь Иаира находилась только в состояния летаргии, а не была умершей, и что она пробудилась, когда Христос взял ее за руку... Но вероятно, ее брали уже за руки и до прибытия Христа, однако же это не повело к ее оживлению. Притом, евангелист Марк с такою простотою рассказывает о всем, что подозревать его в том, что он сочинил рассказ о смерти девицы и ее воскресении, нет решительно никакого основания...