Писатель в том, что он сказал выше о будущей судьбе праведных и нечестивых, находит для себя побуждение снова обратиться с увещанием к тем самым владыкам земным, о которых была речь в 1:1, выясняя им, насколько для них необходимо приобретение мудрости, если они хотят избежать божественного наказания (6:1-8); поэтому он приглашает их внимательно отнестись к его наставлению о мудрости (9-11).
1-2. «Итак, слушайте, цари…» Подобное же обращение находим во 2-м Пс. 10 ст. Выражение… «концы земли», означает прежде всего отдаленные земли, а потом употребляется для обозначения всего пространства земли. Это широкое обращение, конечно, не мешает предположению, что писатель имел в виду прежде всего тех владык и царей, под властью которых были тогда евреи и если не называет их прямо, то только потому, что не считает это полезным.
«Обладатели множества…» В соответствие с последующим «гордящиеся пред народами» следует разуметь множество народов, подвластных тогдашним восточным правителям.
3-4. Указываются основания, почему правители земли должны обратить внимание на предлагаемые им наставления: 1) потому что они свою власть получили от Бога (3 ст.); 2) этою властью до сих пор злоупотребляли и нарушали волю Вышнего (4 ст.). В основании обоих стихов лежит теократическое воззрение, что господство чужих народов и царей над Израилем в плане божественного мироправления является только средством научить их не гордиться своею силой, как собственною и не злоупотреблять ею; в противном случае Бог ставит пределы их власти 3 ст. ср. Рим. 13:1; Еккл. 5:7… «будучи служителями Его царства…» Вся вселенная рассматривается, как Царство Божие, конечно, не в узком теократическом смысле, в каком только еврейский народ составлял Его царство, (3:8), а в смысле вообще господства и власти Его над миром. В таком общем и несколько отвлеченном значении слова «царство» употреблено еще в 20 стихе «не соблюдали закона…» Не Моисеева, разумеется, а вообще основных положений права и справедливости.
5-6. Указывается новое побуждение «судьям земли» последовать наставлениям писателя в том, что и нарушения права и справедливости не останутся безнаказанными, «скоро будет суд над начальствующими». На этом суде они будут судимы с большею строгостью, чем люди «меньшие» их по своему общественному значению и власти.
7. «Господь…» Таким названием Бог, вероятно, противопоставляется слабым земным владыкам (8:3). В Его могуществе, далее, указывается основание для Его справедливости и беспристрастного суда.
«Он сотворил и малого и великого…» Малый и великий – люди разного звания и состояния, как во Втор. 1:17; Откр. 13:16.
«Одинаково промышляет о всех». Идея промышления Божия в мире раскрыта писателем книги Премудрости Соломона широко (12:3; 14:3; 17:2; 11:10, 24) и имеет чисто религиозный характер. Бог представляется, как всеобъемлющая, отечески заботящаяся о мире любовь. Здесь таким образом писатель приводил своих читателей к христианскому миросозерцанию.
9. Новое обращение к царям «научиться премудрости» после доказательств необходимости этого. По контексту 6 главы, понятие «премудрости» (σοφία) взято здесь у писателя в религиозном и практическом знании (ср. 3, 4, 10, 17-20 ст.). Это есть уменье сообразовав свои поступки с волей Божией, благочестие, добродетель. Однако в дальнейшем (7:17-20; 8:8) писатель указывает и теоретически, интеллектуальный момент в понятии σοφία.
«Не падали» означает нравственное падение, грехи, как у ап. Павла Рим 11:11.
10. Как в предшествующих стихах писатель отрицательным путем, страхом грядущего суда, склонял к следованию за мудростью, так теперь (с 10 ст. и далее) для той же цели указывает ее положительные блага.
«Хранящие святое», т. е. закон и волю Божию, о которых была речь в 4-м ст.; «найдут оправдание…» разумеется на том суде Божием, которым угрожал писатель выше (5-6 ст.).
С 12-16 ст. писатель проводит ту мысль, что под условием искреннего стремления к мудрости нетрудно достигнуть ее; она идет навстречу ищущему ее.
«Премудрость светла и неувядающа…» Первый эпитет может значить или то, что премудрость легко постигается, ее свет идет навстречу и освещает путь к ней; или по сравнению с блеском драгоценного камня и металла, может указывать на внутреннее достоинство премудрости (ср. Откр. 18:14, 16). Второй предикат говорит о том, что обладание премудростью имеет непреходящую ценность, в противоположность скоро вянущему венку, каким украшали победителей на войне (1 Пет. 1:4; 5:4).
«Легко созерцается любящими ее и обретается ищущими ее» (ср. 1:2; 1:1; 4:10). Основание этой мысли в том, что внутреннее духовное существо природы человека не чуждо премудрости.
13. «она даже упреждает желающих познать ее». Стих этот усиливает мысль предшествующего: уже одно желание премудрости, хотя бы оно проистекало из неясного влечения к ней, является значительным шагом к ее действительному обладанию.
14-й стих выражает туже мысль о легкости овладеть премудростью, что и тринадцатый стих, только в образной форме. Премудрость олицетворяется, как невеста, или возлюбленная (см. 8:2), которая «сидит у дверей» (Быт. 4:7; Иак. 5:9) и ее не нужно долго искать.
15. Ранее писатель говорил о том, что искреннее чувство приводит к премудрости; теперь говорит о том, какое значение она имеет для разума человеческого.
«Помышление о ней есть уже совершенство разума…» Разум (φρόνησις) берется у писателя, как способность мышления, рассуждения. Отношение премудрости к разуму определяется в книге, как отношение высшего к низшему (8:6). «Рассудительность – плод премудрости, одна из четырех главных ее добродетелей (см. 8:7). Поэтому устремление разума к премудрости, - есть стремление его к своему идеалу, своему совершенству. Тогда все мнимые блага земные будут для человека ничто и он «скоро освободится от заботы о них».
16. Писатель возвращает к мысли 13 и 14 стихов; «обходит и ищет» - олицетворение премудрости, как и в книге Притчей. 8:2-3.
«Является им на путях и при всякой мысли встречается». Здесь мы имеем глубокое противопоставление у писателя: слово «пути» означает дела, поступки человека, «мысль» - вообще внутреннее расположение, настроение.
17-21. В этом отделе писатель сначала повторяет ранее высказанную мысль, что в стремлении к премудрости – начало и условие ее приобретения, а затем целым рядом посредствующих посылок приходит к заключению, что премудрость приводит к господству («царству») в истинном и собственном смысле, т. е. к высшему достоинству и блаженству в будущей жизни. Это заключение он предлагает вниманию властителей народов, в надежде, что если они услаждаются временным владычеством, то тем более должны предпочесть премудрость, которая дает вечное царство.
«Наблюдение законов – залог бессмертия…» не телесного, а духовного, в блаженном общении с Богом (см. Замеч. к 1:12 ст.).
22-25. С этого места писатель начинает говорить от лица Соломона и высказывает намерение говорить о происхождении и существе премудрости. Это намерение он высказывает торжественно, целым рядом сильных выражений и с некоторым полемическим оттенком, как будто возражая против того направления религиозной жизни и в иудействе, и особенно в Египте, которое из религиозной истины делало тайну («не скрою от вас тайны»).
26-27. Указывается на важное значение премудрости для общественного блага (ср. Прит. 11:14) и из этого говорящий делает еще раз призыв последовать его наставлениям.