1-5. Моавитяне, в страхе пред нашествием врагов (ассирийцев), обратятся за помощью к иудейскому царю. Они будут униженно просить его дать приют им, так как они должны будут оставить на время свою страну.
1-2. Посылайте... Это дает свой совет моавитянам пророк. Моавитяне еще при царе Меше посылали ежегодно царю израильскому по 100 т. овец и по 100 т. неостриженных баранов (4 Цар. 3:4). Теперь пророк советует эту дань посылать владетелю земли, т. е. сохранившему свою власть над своею землею царю иудейскому (по Condamin'у здесь идет речь о посылке дочери (bath, а не bar = агнец) князя моавитского на Сионе, где она может найти себе убежище от оскорблений со стороны победителей). - Села - главный город Едома, иначе называвшийся Петра (греческое слово, соответствующее евр. слово sela - скала). Но так как не этот город, а Цоар служил крайним пунктом, куда стремились моавитяне (Пс. 41:7), то лучше слово Села понимать как имя существительное нарицательное в обычном его значении: камень, утес, скала (ср. Иер. 48:28) и разуметь здесь горные равнины Моавитской страны, куда от врагов спасались моавитяне вместе со своими стадами. - Гора дочери Сиона, т. е. гора, где живет народонаселение Сиона или Иерусалима. Дочери Моава, т. е. города моавитские (Иер. 48:4), где, конечно, за уходом на войну мужчин оставались почти одни женщины, почему пророк и упоминает только о дочерях, не называя сыновей Моава. Мысль пророка такая: население моавитских городов будет блуждать, как птица, гнездо которой разрушено.
3-5. Здесь выводятся говорящими моавитские послы, пришедшие к иудейскому царю. Составь совет - посоветуйся со своими министрами. - Осени нас - дай отдохнуть у тебя, под твоей защитой, как истомленный зноем путник отдыхает где-нибудь под большим ветвистым деревом. - Мои - речь идет от имени моавитского царя. - Притеснителя не станет, т. е. враги уйдут домой или, быть может, каким-нибудь образом будут истреблены. И утвердится, т. е. твоя власть, твое значение, царь иудейский, еще более возвысится благодаря твоему благородному отношению к нам, моавитянам. - Судия - это, вероятно, ожидавшийся иудеями Мессия (2:2), о Котором, конечно, могли слышать от иудеев и моавитяне, в уста которых пророк поэтому и имел основание вложить такую речь.
6-12. Советники иудейского царя, по словам пророка, найдут невозможным удовлетворить просьбу этого вероломного моавитского народа. Моавитяне под давлением тяжелых обстоятельств просят о заключении союза с ними, но потом, по миновании опасности, они легко могут изменить своим обещаниям. Оставшийся без помощи Моав после этого будет совершенно обессилен врагами. Пророк видит опустошение самых плодородных местностей Моавитской страны и душа его страдает от этого, хотя моавитяне - давние враги иудеев.
6. Отзыв Исаии о моавитянах, как о народе высокомерном, подтверждает и пророк Иеремия, который говорит, что «Моав от юности был в покое, сидел на дрожжах своих и не был переливаем из сосуда в сосуд и в плен не ходил; оттого оставался в нем вкус его и залах его не изменился» (Иер. 48:11). Этими словами пророк указывает на сравнительную безопасность, в какой находился Моав по сравнению с евреями, в силу чего он и теперь надеется на благополучный выход из затруднений, в каких он очутился. Поэтому, вероятно, моавитяне хотя и искали союза с иудейским царем, но не придавали этому делу особенно серьезного значения и вовсе не думали об обязательствах, какие они должны были возложить на себя со времени заключения такого союза.
7-8. Поэтому. Пророк хочет сказать здесь, что в помощи Моаву будет отказано и он будет предоставлен своей собственной судьбе. Моав о Моаве, т. е. один город моавитский об участи другого, соседнего. – Кир Харешет - то же, что и Кир-Моав (см. 15:1). Вместо слова «твердыни» у Condamin'a поставлено слово «виноградные пирожки», (no-евр. aschischim cp. Ос. 3:1), которые, вероятно, составляли наиболее замечательный предмет торговли в Кир-Харешете. - Поля Есевонские отличались плодородием. Один английский путешественник привез оттуда колосья, и которых заключалось по 84 зерна. - Виноградник Севамский. Севам или Сивма (Чис. 32:3, 38) - город в колене Рувимовом (Нав. 13:19), не вдали от Есевона. - Властители народов. Здесь Orelli видит не именительный падеж, а винительный и переводит всю фразу таким образом: «которого лучшие лозы низвергали (в этом сила и достоинство вина) властителей народов», (ср. 28:1). - Достигали до Иазера. Иазер - город к северу от Севама. - По пустыне. В древние времена полоса виноградников на востоке Палестины простиралась очень далеко, до крайних пределов Моавитской земли, соприкасающихся с аравийской степью. За море - это Мертвое море, составлявшее западную границу Моавитской страны. За этим морем как раз находилась долина Енгедди, славившаяся своими виноградниками (Песн. 1:13).
9-10. Пророк, в чувстве сострадания о гибели столь прекрасных виноградников и полей, смешивает свои слезы со слезами Иазера. - Елеала - см. 15:4. - Ибо... это придаточное предложение точнее с еврейского должно быть передано так «ибо над вашими плодами и под вашей жатвой раздался крик давильщика винограда» (Condamin). Враг Моава подобен давильщику, который с усердием топчет виноград, положенный в каменное корыто. - В виноградниках не поют, не ликуют. Время собирания винограда в Палестине столь же веселое и радостное, как и время жатвы. Со всех сторон раздаются веселые песни. Вообще во время уборки плодов на Востоке работники одобряют друг друга криками. Точила же обыкновенно делались довольно большие; так что в них могли работать в одно и то же время несколько давильщиков. - Я прекратил. Этими словами Бог как бы сдерживает пророка в его изъявлении сострадания по отношению к Моавитской стране.
11. Пророк, слыша, что - это дело праведного гнева Божия против моавитян, еще более жалеет их, потому что сознает, как тяжко подпасть под гнев Иеговы. - Внутренность стонет - плач у пророка рождается как бы внутри, выходит из глубины сердца. Это - истинное горе (ср. Иов. 30:27).
12. Явится, т. е. предстанет пред жертвенником (ср. 1:12). Будет до утомления - чтобы вымолить помощь у своих богов (ср. 3 Цар. 18:26 и сл. Ис. 15:2).
13-14. Эта судьба Моава вообще уже давно была известна. Пророк этими словами хочет указать или на то, что самое пророчество о Моаве (15 и 16 г, по 12-й стих) им было давно уже обнародовано, или на то, что сказанное в его пророчестве представляет собою только повторение основной мысли, высказанной еще Моисеем (Чис. 21:28-30) и древним пророком Амосом (Ам. 2:1-3). - Через три года. Господь указывает точно время, когда на Моава обрушатся все вышесказанные бедствия. Вероятнее всего предположить, что здесь указан срок до наступления того момента, когда в первый раз будет посрамлена гордость Моава. Прочее же уничижение испытает Моав в последующее время. Что Исаия не указывал здесь на всецелое исполнение своих грозных предсказаний о Моаве, это видно из того, что Иеремия, сто лет позже Исаии, опять пророчествует о суде, какой постигнет Моава (гл. 48). Наемничьи годы - это самый точный и определенный счет времени. Наемник ни за что, конечно, не остался бы служить своему хозяину дальше условленного срока и хозяин раньше того же срока ни за что не отпустил бы наемника. Следовательно, пророк считает ровно три года, - ни больше, ни меньше этого - до того времени, когда гроза гнева Божия впервые разразится над Моавом. Когда и при каких обстоятельствах исполнилось это предсказание - определить трудно, но уже царь ассирийский Сеннахирим, современник Исаии, упоминает царя моавитского Камос-надова между теми властителями, которые целовали его ноги.
Особые замечания. 15-я и 16-я главы содержат цельную поэму в пяти строфах, имеющих обычную конструкцию; две строфы симметрические в начале и две - в конце и одна строфа - средняя - со своим особым размером. (XV, 1 -предисловие и XVI, 13-14 - заключение).
Строфа 1-я. 15 гл. ст. 2-5а (2, 2, 3)
Строфа 2-я. 15 гл. ст. 5б-9 (2, 2, 3)
Строфа 3-я. 16 гл. ст. 1-5 (3, 3, 2, 2)
Строфа 4-я. 16 гл. ст. 6-8 (2, 2, 3)
Строфа 5-я. 16 гл. ст. 9-12 (2, 2, 3)
В отношении подлинности этого пророчества большинство новейших критиков высказывают большое сомнение. Пафос, с каким говорит пророк, элегический тон поэмы, чисто человеческая симпатия в отношении к страдающим моавитянам, скудость религиозных идей, стиль растянутый и вычурный - вот на что указывают противники подлинности этой поэмы. Кроме того, указывают на отдельные выражения, не отвечающие терминологии, обычной для речей Исаии. Поэтому и говорят, что мы имеем пред собою произведение неизвестного пророка, которое обнародовал Исаия, прибавив к нему 13-14 стихи 16 главы, несомненно, принадлежащие Исаии.
Но общее впечатление, производимое этой поэмой вовсе не таково, чтобы давать основание к отрицанию ее подлинности. В самом деле, почему Исаия не мог чисто по-человечески высказать свое сострадание к страждущим моавитянам? Разве то обстоятельство, что пророк должен был возвестить Моаву суд Божий, могло лишить его способности сострадания, которое было тем естественнее в иудейском пророке, что моавитяне все-таки были родственны евреям? Что касается языка этой поэмы, то его высокая древность, на какую указывал, напр., Эвальд, очень сомнительна. Напротив, в поэме встречаются выражения, которые употреблены в несомненно подлинных речах Исаии (ср. 15:1 и 21:11; 15:6 и 19:7; 16:3 и 5:19; 16:5 и 1:17), Мысли и образы поэмы также встречаются в других речах Исаии (напр., 15:1-2, 4-5, 10; 9:28-32; 16:9, 11 и 22:4; 28:1; 16:1 и 14:32). Таким образом, достаточных оснований отрицать подлинность этой поэмы - не имеется (см. Юнгерова. Подлинность пророчества Исаии о моавитянах. Прав. Соб. 1886 г., 4).