1-2. Призыв Вилдада (ср. VIII:2) к хладнокровному, вдумчивому ("обдумайте, и потом будем говорить" - ст. 2) обсуждению вопроса мотивируется тем, что в пылу спора, в состоянии раздражительности друзья укоряют друг друга в недостатке рассудительности ("зачем ты считаешь нас за животных и принимаешь нас за существ неразумных" - ст. 3; XII:2-3; XV:2-3; XVI:2-3; XVII:10). Предвзятая мысль "о взаимном неразумии" не позволяет одному согласиться с другим; мешает выяснению истины.
4. Пагубные последствия такого настроения сказываются на самом Иове. Не соглашаясь с друзьями, будучи уверен в своей правоте и встречая только одни возражения, он "раздирает душу свою в гневе", - раздражается, мучится (ср. XVII:2). Но как бы страстны ни были его речи, они не в состоянии изменить того закона нравственного миропорядка, по которому на земле наказываются одни грешники. Он так же непреложен, как и законы мира физического. Назначенная Богом для обитания человека земля (Ис. XLV:18) всегда останется населенною, по слову человека скала не сдвинется с места, так точно не отменится закон возмездия за грехи.
5-6. Закон возмездия проявляется в том, что счастье ("свет", "светильник" - ср. XXI:17; XXIX:3; Притч. XIII:9; XX:20; XXIV:20) нечестивого никогда не бывает прочным. Оно исчезает окончательно: "не останется искры от огня его" (ст. 5), или в буквальном переводе: "пламя его очага перестанет светить".
7-10. Все проявления силы, могущества грешника будут сведены ни во что, и причиною этого являются его собственные дела (ст. 1). Сам того не замечая (ст. 10), он запутается в них, как птица в силках и западне (ср. Притч. V:22).
11-12. Чем ближе гибель, тем сильнее становится ее предчувствие, и больше прилагается усилий к спасению ("заставят его бросаться туда и сюда", - ст. 11). Но последнее невозможно: кругом грешника ужасы, - предзнаменования бедствий. Стремление избавиться от них только обессиливает его, как обессиливает человека голод: и гибель готова.
13. Подготовляя себе гибель, нечестивый умирает в страшных мучениях. "Члены тела его, съест ... первенец смерти", т. е. тело его будет разрушено самыми страшными болезнями (ср. Иc. XIV:30: "первенцы бедных" - самые бедные), в которых как бы концентрируется вся разрушительная сила смерти, подобно тому как в первенце концентрируется сила его родителей (Быт. XLIX:3).
14. По точному переводу с еврейского первая половина данного стиха должна читаться так: "он будет изгнан из его шатра, который служил его безопасностью". Пораженный неисцелимою болезнью, нечестивый умирает ("нисходит к царю ужасов" = смерти, ср. X:21-22) в том самом шатре, живя в котором, он считал себя безопасным.
15-21. Наказание постигает не только самого нечестивого, но его жилище и семейство.
15. Так как местности, посыпанные серою, необитаемы для людей (Втор. XXIX:22), то под имеющими поселиться в шатре нечестивого естественнее разуметь не людей, но диких животных, между прочим, шакалов, которыми пророки заселяют постигнутые гневом Божьим развалины городов (Ис. XIII:20-22; XXVII:10).
16. Полная гибель дерева с ветвями и корнями (Ис. V:24; Ам. II:9) - образ гибели семейства нечестивого, о чем идет речь ниже (ст. 19).
17-18. От нечестивого, как и его жилища, не остается никакого следа: память о нем исчезает, что считалось величайшим несчастием (Втор. XXV:6; Сир XLVI:14-16), и имя предается забвению "на площади", буквально с еврейского "на лице" "хуц" - "поля" (V:10; Притч. VIII:26), в местностях, лежащих, за пределами той страны, в которой жил нечестивый. Ст. 18 представляет образное выражение мысли ст. 17.
19. От нечестивого не остается потомства.
20. Навсегда лишь памятен день гибели грешника как для современников, так и для потомков, по объяснению других (Делича), - для народов востока и запада, потому что евр. слово "ахароним" ("потомки") употребляется в смысле "запад", а "кадмоним" ("современники") - "восток". Подобное толкование находит для себя подтверждение в замечании ст. 17, что имя нечестивого предается забвению в лежащих за пределами его родины местностях.
21. Ввиду, может быть, заявления Иова (XVII:11-16) Вилдад не находит нужным закончить свою речь словом утешения, как он поступил в первый раз (VIII:21).